Книга Только никому не говори. Солнце любви, страница 94 – Инна Булгакова

- Я помню: когда Маргарита появилась во дворе — почти сразу и Подземельный с дежурства, — на ней была желто-черная бейсболка, надетая козырьком назад.

- Ну и что?

- Она сняла ее и держала в руке, потом положила на колени, когда села в качалку.

- Ну и что? («Вот заладил!») В течение «эпизода» шапочка упала и запачкалась в крови. Или вы ее считаете тем «одушевленным» предметом, который то исчезал, то появлялся?

- Да нет, но странно.

- Странно доверять пьяным фантазиям. Если они вообще были высказаны, а не придуманы вами.

- Фантазии медика постепенно становятся реалиями. Он спросил у меня перед самым уходом, вне всякой будто бы связи с предыдущим: «Знаешь, какой у американчиков любимый спорт?» И сам ответил: «Бейсбол».

Наступила пауза, которую в конце концов нарушил Петр Романович:

- Если вы в третий раз спросите: «Ну и что?».

- Спрошу.

- Здесь какой-то намек. Как раз в духе Ивана Ильича такого рода головоломки, недомолвки, двусмысленности.

- Да все понятно. — Следователь позволил себе слегка расслабиться. — Преступник зверски убивает проститутку, чтобы похитить спортивную шапочку, а заметив, что она запачкана, кладет обратно.

- Вы утрируете. Но мотив и вправду непонятен — если мой брат не убийца, а жертва, как оно впоследствии и оказалось. Установлена группа крови на носовом платке, обнаруженном у Павла?

- Третья, не его.

- Чья?

- Ну, у Подземельного третья группа.

- Вот видите! Брат положил орудие убийства в карман и запачкал свой платок.

- Что за орудие? — рявкнул Антон Антонович,

- Мертвая голова.

- Ага, черная магия, могила, череп, черти.

- Но как вы объясните…

- Вы должны объяснить! И не колдовские какие-то штучки, а свою действительную роль в серии убийств! — Следователь достал из кармана брюк платок в клеточку («сыщик» так и замер!), обтер вспотевшее лицо, успокаиваясь. — Я тут кое с кем переговорил, да и из протокола следует: нажима не было, ваш брат признался добровольно. Самооговор из выгоды? Не вырисовывается. И если он не убийца, — выдержал паузу, — то покрывал очень близкого ему человека.

- То есть меня?

- Ну, может друга, — снисходительно (и подчеркнуто неубедительно) уступил Антон Антонович.

- А вам не приходило в голову, что Павел насчет меня мог искренне заблуждаться?

- Я дал вам пять дней для защиты, прошло два.

Загнанным зверем ощущал себя философ, но объективно не мог не признать: не до конца закоснел в казенной рутине этот уставший от «криминала» человек, который вдруг сказал:

- На пятьдесят процентов я уверен в своей правоте, защищайтесь.

- Воздвигайте версию, я разрушу ее контраргументами.

- Посмотрим. По показаниям свидетелей, вы не были знакомы с Маргаритой Страховой. Не были — до пятого июля девяностого года, когда она пришла к вашему брату, который отсутствовал, и вы познакомились.

- Ко мне в тот вечер среды пришла другая женщина.

- Какая еще?..

- Бывшая жена Ангелевича Светлана Николаевна. Муж подтвердит: он видел, как она выходила от меня. И у него нет причин меня выгораживать — после этого они развелись.

Следователь был озадачен, но продолжал с иронией:

- Оказывается, вы ходок такого размаха.

- Не было у меня никакого размаха в любовных связях и нет, наведите справки. Однако отправная точка ваша верна. В среду Маргарита действительно познакомилась с кем-то из нашего дома.

- Из чего это вытекает?

- Не имея телефона, девушка должна была придти к брату без звонка, так они условились. И тем не менее позвонила. Она была уже занята, понимаете?

- Нужны доказательства.

- Пожалуйста. Я сказал ей по телефону, что брат болен, чуть ли не в горячке, и когда вернется из Завидеева в Москву — неизвестно. Но она неожиданно приходит уже через день — зачем?

- Беспокойство о здоровье жениха?

- Позвонила бы. И в пятницу она о его здоровье не спрашивала.

- Но как-то объяснила свое появление?

- Предлог смехотворный: что-то выписать из какой-то книги. Заметьте: студенческие каникулы, интеллектом девица явно не обременена. Можно сформулировать вопрос так: к кому она пришла?

- Ваши выводы.

- Не ко мне. Поверьте пока на слово, иначе наш разговор лишается смысла.

- Допустим.

- Мои родные — дядя, его жена и тесть — были заняты подготовкой к семейному юбилею: десятилетию супружества. Брат адвоката — наш с Павлом отец — находился в больнице в тяжелом состоянии. Торжество было скромным, из посторонних присутствовали только двое — Ангелевич и Игорь Ямщиков.

- Вот видите: у ваших праздник, и гости не отказались — к кому же она пришла?

- Это равносильно вопросу: кто убийца?

- Пожалуй. Постороннему от приглашения было отказаться проще, чем родному племяннику, а?

- Кажется, мы пока условились насчет моей персоны.

- Ладно, ладно. Следует вывод: она явилась без договоренности, неожиданно?

- И это уже несколько странно, но главное — зачем она осталась. Если Маргарита и впрямь была одержима местью к сильному полу.

- О чем вы?

- Девушку растлили в четырнадцать лет, заразили сифилисом. По мнению ее подруги, она специально не лечилась. В это трудно поверить.

- Был у нас подобный случай, — перебил следователь. — Проводницу любимый жених заразил, и сколько потом легкомысленных командировочных исстрадалось — не счесть. В нашей практике сталкиваешься со всевозможными психическими отклонениями.

- Проводница вылечилась?

- Умерла. Три года функционировала. Вы что же, думаете, Страхова явилась из мести устроить скандал, опозорить кого-то?

- Непохоже. Через десять дней должно было состояться их венчание с Павлом, невеста даже купила фату, примеряла перед зеркалом.

- На что она надеялась?

- Ни на что. Мне кажется, она искала смерти.

- В плане сифилиса ваш брат был чист.

- Его она пощадила.

Следователь кивнул.

- А кого-то — нет. Адвокат ваш советует навести справки, но преступник наверняка лечился подпольно. — Следователя вдруг осенило: — Уж не у вашего ли покойного соседа?

- Вполне вероятно, — отвечал Петр Романович уклончиво. — Он появился тогда во дворе почти одновременно с нею. Нет, не на скандал девушка нарывалась, она даже отклонила приглашение сесть с нами за стол. Но совсем не ушла, словно дожидаясь чего- то.