Онлайн книга «Только никому не говори. Солнце любви»
|
- Кого? - Убийцу. — Тетка вздрогнула, пролив на колени уже остывший кофе и не заметив; племянник заметил, но тут же забыл. — Он на свободе, Петр, имей в виду: маньяк может приняться за тебя. - Пусть попробует, — Петр пожал могучими плечами. — Я не Подземельный. А с другой стороны, гордиться-то мне нечем: я оба раза опоздал. - Оба раза? — изумленным эхом откликнулась тетка. - В пятницу я увидел чайные розы в той комнате. - В той комнате? — эхо звенело, как вторая партия в дуэте. - В папиной. Где зеркало за занавеской. и крест. — Вдруг вспомнилось собственное, искаженное ужасом отражение и почему-то распятие рядом на стене. — Я увидел розы и сбежал. и ходил, ходил. На Рождественском бульваре ко мне привязалась «ночная красавица». - Этих тварей надо уничтожать. - Как ночной кошмар, — говорил Петр Романович, не слушая, — кошмар из тех времен, из молодости. А когда я подходил к нашему тоннелю, кто-то завернул за угол в переулок. Мужчина. - Убийца? — в сакраментальной реплике прорвался азарт, который заразил его и отрезвил. - Наверное, это был брат. Я вошел во двор, в подъезд и услышал голоса: крик и глухое бормотанье. Одновременно! - Услышал убийство! - Ты мне веришь, потому что не знаешь всех обстоятельств. Убийца не мог ускользнуть. С одной стороны — мы с Полем и семеро соседей-свидетелей. - А с другой? - Запертые изнутри окна и двери, выходящие в Копьевский. Пожарная лестница возле галерейки — запасной выход для преступника, — пояснил Петр Романович в ответ на лихорадочно- вопросительный взгляд. — И слова брата по телефону: «У меня орудие убийства, на нем кровь». - Где? — прошептала Ольга Ипполитовна. - «На мертвой голове». - Где?! — закричала она, словно выучив таинственный текст наизусть. - «На тротуаре в Копьевском переулке». Как по сценарию, мы воспроизвели сейчас наш с ним дословный диалог. - Непонятно. Объясни. - Я слышал другой голос, Павел видел нечто в переулке. А убийца испарился. - Петр, не пугай меня чрезмерно. - Прости. - Да за что! - Я заподозрил бы твоего сына в каких-то играх, но он все время был у меня на глазах. - Они с отцом играли в шахматы, Поль внезапно ушел. - И никто из вас не поинтересовался, куда? - Уж я-то поинтересовалась, не беспокойся, это отец его безмерно избаловал. «Куда надо!» Каков ответ, а? А Евгений, как дурак, сидит над доской, обдумывает ход! «У парня своя личная жизни, он уже взрослый». Мы даже поссорились. А этот «взрослый», оказывается, на ночь глядя отправился к развратной девке. Я не задеваю твоих чувств? - Ничуть. Похоть и алчность в боттичеллиевской мадонне сплелись, как клубок змей. - Однако и тебя она сумела расшевелить, — усмехнулась Ольга Ипполитовна, — ты так образно выражаешься. - Был момент, — признался Петр Романович. — А потом потрясла аналогия. - С братом? (Он кивнул.) По роду деятельности — да, но твоя мадонна, глядишь, еще нас всех переживет. - Не моя, Боже сохрани. - Как бы сохранить сына, — протянула она жалобно. — Он в горячке, околдован, сам не свой. - Неужели так серьезно? Она кивнула. «Даже завидно, — подумал Петр Романович, даже в юности я не способен был потерять голову, сорваться с места в полночь, помчаться. за книгой!» За той несуществующей в природе книгой, на которую сослалась и Маргарита в свой предсмертный час. Еще во дворе Поль услышал крик (но не другой голос — далеко) и не видел, как кузен его вошел в подъезд, однако «по-родственному» не заложил. «Этот мальчишка (отзыв Вари) вас боготворит». Сомневаюсь. Поль взбежал по лестнице. «Что случилось?» — «Подземельный, кажется, убит, кровь.» В рассеянном свете голой лампочки оба склонились. «Труп, — подтвердил Поль, — убит. Что будем делать?» Петр Романович проверил дверь соседа — заперта. — «Убийца где- то здесь, будь осторожен и внимателен». — «Да уж не боись, не упущу». — «Я звоню в милицию». Философ мигом на ощупь, не сводя глаз с площадки, отпер свою дверь, распахнул настежь (для обзора). 0–2. Гудки, гудки. недоверчивый дежурный: где, как, когда, при каких обстоятельствах. «Только что, приезжайте скорее, преступник где- то здесь!» — «Записываю адрес». Разговор на две-три минуты и полный обзор из прихожей: на площадке мечется Поль — и никого больше, ручаюсь! Снизу голоса, на середину лестничного марша поднялся старик Самоваров: «Петь, что за крики?» — «Подземельный убит, преступник, кажется, не успел уйти. Я осмотрю галерейку, а вы караульте!» — «С места не сойду!» — гаркнул Самоваров, рядовой солдат с Великой Отечественной. И не сошел, покуда не приехали «органы». И следователь подтвердил: все двери и окна заперты изнутри, и внутри никого нет! - Вероятно, я видел, как убийца свернул в Копьевский переулок, — нарушил Петр Романович молчание. - Что-что? — встрепенулась Ольга Ипполитовна. - Подземельный, получается, не сразу умер, очнулся и стал звать на помощь, когда убийца уже сбежал. - Именно в Копьевский? - Мужчина в темном костюме прошмыгнул за угол. И там был Павел. - Павел? — она вздрогнула. — Ты так уверенно говоришь, что мне просто страшно. - Да вспомни наш разговор с братом по телефону: мертвая голова на тротуаре в Копьевском. - Бедный Павлик. Какой безумный бред. - А если нет? Преступник где-то в переулке прячет орудие убийства, что видит брат. И впоследствии по этому предмету разоблачает его. - Но почему не сразу? - Самого преступника в темноте не рассмотрел, да и не мог еще Павел знать, что случилось, он шел ко мне. Но поскольку в доме уже началось следствие, связался со мной в субботу. - Все это бездоказательно, Петр. - Вот, заговорила жена адвоката. Бездоказательно, потому что я не могу понять, что значит «мертвая голова». - Говорю же, бред. - За бред не убивают. - Что за «голова»? Почему не сказать прямо? — возмутилась Ольга Ипполитовна. — Какие-то странные игры. - Нет и нет! Не тот настрой, смерть преследует, это не игра. - «Смерть преследует», — повторила тетка с испугом. — Убийца подслушивал ваш разговор? - Да ну, фантастика! - А что не фантастика? Поведай. - «Будь дома в полночь», — сказал мне брат. А пришел убийца. Значит, он позвал и его? - Быть не может! Позвать ночью какого-то монстра. |