Книга Невеста Кащея, страница 58 – Татьяна Коростышевская

— У нас нет имен, госпожа, — ответила рыжая. — Мы здесь, чтоб служить вам.

— Чтобы исполнять все ваши желания, — подхватила другая. — Прикажете ванну, госпожа?

Госпожа пожала плечами. Ее в этот момент накрывала такая волна паники, что хотелось визжать тоненьким голоском. Но страхи страхами, а в порядок себя привести надо. Судя по всему, впереди меня ждал очень непростой разговор.

Ванная комната была огромной, гораздо больше той, в которой мы только что были. Купальня белого мрамора с тремя невысокими ступеньками, резные скамеечки, на которых теснились склянки и плошки с разнообразными маслами, притираниями, мелкими кристалликами разноцветной соли, а также стопки белоснежных отрезов ткани.

Я повела плечами. Платье упало, я переступила через него, оставляя в грязной куче обувь и чулки. Рыжая служанка подхватила все это и куда-то унесла. За ее движениями я не следила. Гораздо больше меня интересовали действия второй девушки. Та быстро спустилась на дно пустой купальни, приблизилась к выступающей из стены трубке, потянула за какой-то рычажок, из трубы хлынула пенная струя воды. Я ахнула:

— Что за чудеса?

— Никакого волшебства, — с гордостью ответила служанка. — В подвальных помещениях постоянно подогревается огромный котел, из которого вода потом по трубам поступает в ванные комнаты гостей.

— Хитро, — одобрила я новинку. — А что у вас для справления естественных надобностей придумано?

— Клозет, — из-за спины сообщила вернувшаяся рыжая. — Новейшее изобретение ученой мысли.

Ученая мысль удержу не знала. Фарфоровая чаша на гнутых ножках зияла по центру круглой дырой. Я подавила желание наклониться и поорать туда, чтоб услышать эхо.

— Тоже система труб. — Служанка завелась не на шутку, было видно, что гордится она не только диковинками, но и своими знаниями о них. — Все отходы поступают в специальные резервуары, спрятанные глубоко под землей.

Я поцокала языком.

— Ну так их все равно время от времени опустошать надо. Золотарей нанимать, или колдовством каким развеивать.

Девки переглянулись, будто я сказала какую глупость.

— В храме не действует магия.

— Сила Трехликого так велика, что любой стихийник опустошится в одно мгновение, только попробовав применить свое колдовство.

— Бог защищает нас от магов.

— Он защищает нас от врагов.

— Исполняет наши желания.

— Забирает страхи.

— Дарит сны.

Они трещали как сороки, подхватывая фразы друг друга. Это было, конечно, замечательно и, наверное, даже поучительно…

— Стоп! — хлопнула я в ладоши, прервав на полуслове очередную восторженную тираду. — В другой комнате договорите. Как дела свои закончу — позову.

Они послушно вышли. Дел-то у меня было немного, только чужих глаз они не терпели.

Служанки поскреблись в дверь, когда я, уже намыленная, в шапке из ароматной пены возлежала на дне купальни, позволяя струйкам теплой воды массировать мое пострадавшее тело.

— Ну чего еще? — недовольно открыла я один глаз.

— Госпожа позволит услужить ей?

Я буркнула что-то невразумительное и заорала, когда ощутила скользкую горячую ладонь на своем бедре.

— Не бойтесь, госпожа, я сделаю вам хорошо, — шептала рыжая, усиливая напор.

Я, вздымая волны, отвесила ей затрещину:

— Если еще кто-то из вас посмеет прикоснуться ко мне…

Что я в таком случае сделаю, на ум не приходило, но и просто грозной интонации хватило за глаза. Девчонки выскочили из купальни как ошпаренные.

— Мне и так лучше всех, — пробормотала я остывая. — Еще немножечко поваляюсь и…

И я уснула.

Старик сидел в большом, обтянутом чешуйчатой шкурой кресле. Его седые волосы струились по плечам, сбегали на ониксовую поверхность пола и застывали там туманным озерцом.

— Подойди.

Я послушно приблизилась, поскрипывая кожей высоких верховых сапог.

— Почему ты — мальчик?

Я пожала плечами:

— Твой сон — тебе виднее.

— Может, тебе про меня наговорили, что я девственниц на обед ем?

— Меньше всего я в жизни думаю о твоем питании.

— Наглая девчонка.

Тяжелые веки опустились, прикрывая белесые страшные глаза.

— Не сердись. Это же сон, а во сне человек себя контролировать не может.

— Это потому, что ты не стараешься, — ответил он сварливо.

— Я буду усердней, — пообещала я. — А где остальные два?

Он, не открывая глаз, пожал плечами:

— Носятся где-то… Молодые, жадные, горячие. Им еще все интересно.

— Ты меня позвал, чтобы я тебя развлекла?

Он посмотрел на меня:

— А ты можешь?

— Только не пением. И не танцами. У мужчин как-то по-другому тело устроено, я еще не очень поняла, как им управлять.

— Игры какие знаешь?

— Из приличных — шахи. Но что-то мне подсказывает, что против тебя у меня шансов нет.

Он кивнул.

— Простецкая игра. У вас, людей, все игры простые.

Мы помолчали.

— В миру какие новости?

— В Араде? — уточнила я. — Твои ребята ракшаса вызвали, он нам чуть весь город не порушил.

— Арад? Это такой городишко на разломе? Там просто вызывать.

Я начинала злиться из-за бессмысленного разговора.

— А ты хорошенькая, — вдруг сказал он. — Садись.

Я приподняла подол кружевного серебристого платья и присела на кушетку. Он закинул ногу на ногу и отбросил с лица прядь седых волос. Его желтоватые кошачьи глаза хитро щурились.

— Ганиэль меня не любит, — пожаловался он. — И уважать совсем перестал.

— Мне его убить?

— Сам справлюсь. Ты не знаешь, зачем он тебя сюда притащил?

— Нет. А ты?

Он не ответил.

— Хочешь дар?

— Спасибо, у меня есть, — вежливо отказалась я.

— Ветер? — Его смех звенел стеклянными колокольчиками. — Это же почти ничего! Хочешь все четыре — огонь, воду, землю? Будешь единственной и неповторимой.

— Я и так… хм… неповторима…

В груди горело, мне не хватало воздуха.

— Жаль, — сказал он грустно. — Жаль, что ты не успеешь познакомиться со всеми.

— Почему? Третьего нет поблизости?

— Ты умираешь.