Книга Невеста Кащея, страница 67 – Татьяна Коростышевская

— Игла отравлена, — сообщила вдовушка, поводя безумными глазами. — И смерть моя будет на твоей совести, маленькая рутенская тварь!

Я зевнула. Для меня история с браком по доверенности уже закончилась. В этот момент я согласна была принять на свою многострадальную совесть все что угодно, только бы мне кто-нибудь в уголочке рогожку постелил. Да и в реальность самоубийства верилось мне не очень.

— Господа, все свободны, обряд на сегодня отменяется! — Михай, куражась, поклонился. — А нам с тобой, подруга, еще предстоит важное дело…

— Какое? — ревниво осведомился Зигфрид.

— Дружку для своей невесты подыскиваю, — подмигнул повеселевший боярин. — Пошли, Лутоня.

Я схватила скорлупку.

Шпилька упала на паркет с мелодичным звоном. Иветта рыдала:

— Все неправильно! Глупая девчонка победила принцессу и получила в награду Дракона! Думаешь, ты будешь жить с ним долго и счастливо? Ты получила чудовище!

Я невольно почувствовала жалость к поверженной женщине.

— Матушка, распорядитесь, чтобы княгиню сопроводили в ее покои, — отчеканил Михай. — Я на вас надеюсь.

Домна Димитру, до этого стоявшая бледной тенью в кругу приближенных, ринулась в гущу событий. Иветту увели. В руках стражников она казалась поломанной деревянной куклой.

— Проклинаю, проклинаю… — твердила она. — Проклинаю…

— Пошли, — скомандовал мне боярин. — Тут без нас со всем справятся, да и матушке надо помочь как-то вину загладить.

Высокая фигура Зигфрида выросла у нас на пути.

— Лутоня, нам немедленно нужно отправляться. Целью моей миссии было сопроводить тебя в Квадрилиум…

— Ты можешь мне еще чуточку времени дать? Ну совсем немного?

Пахнуло болотными лилиями.

— Оставь девочку в покое, Зиг. — Ветреница Бланка смотрела на меня с одобрением. — Ты же видишь, у нее есть прошлое, с которым она должна разобраться. Подождем еще сутки или двое…

— Но ректор…

— Брось! Я сама с ним поговорю. Тем более что боярин Димитру обещал закатить банкет в честь нашего прибытия.

Михай низко поклонился, прижав правую руку к груди:

— Обещание остается в силе. Повара готовят кушанья, музыканты настраивают инструменты.

Бланка стрельнула лукавым взглядом из-под черных ресниц:

— Вы потанцуете со мной?

— Ему будет невероятно трудно делать это с переломанными ногами, — любезно ответила я за вовкодлака. — Невеста боярина Димитру придерживается кардинальных взглядов в вопросах супружеской верности.

Бланка рассмеялась:

— Тогда мне придется ангажировать на танец кого-нибудь менее связанного обязательствами. Идите, донья Лутеция, мы подождем вас. Правда, Зиг?

Огневик раздраженно отвернулся.

Я не могла его так оставить. Ведь старался человек, обещание выполнял, а Лутонюшка тут носом крутит — более важными делами занята.

— Зигфрид, — дернула я друга за рукав, — ну не сердись…

Он посмотрел на меня глазами больной собаки:

— Я очень разочарован, что за время моего отсутствия ты сблизилась с неподходящими людьми…

«Еще один опекун на мою голову навязался», — подумала я, но промолчала. Я ему потом при случае все объясню — про независимость и свободу выбора.

— Зигфрид, — вместо упреков спросила я. — А ведь о том, что печать меня сожжет, если я договор не исполню… Ты об этом наврал?

— К сожалению, нет. — Огневик коснулся пальцами переносицы, поправляя несуществующие очки.

Все-таки некоторые привычки остаются с нами даже тогда, когда исчезают причины их возникновения.

— Просто мне один сведущий… человек говорил, что раз я не заключающая сторона, а предмет договора, то и спросу с меня никакого нет.

— Твоя подруга ошибалась. Про магические договоры информацию найти крайне непросто.

— А ты тогда почему знаешь? На лекциях в университете прилежно слушал?

— Лутоня, — серьезно проговорил Зигфрид. — Я, как только в себя пришел, отправился в библиотеку. В надежде выискать хоть что-то, что может тебе помочь.

— Иравари вашу библиотеку вдоль и поперек облазила, — похвасталась я, просто не желая верить, что печать — это серьезней, чем я думала, и должок в любом случае придется отдавать.

— Демонесса может видеть только то, что ей не прочь показать, или то, что по халатности не защищено заклинаниями. Или ты думаешь, что в Квадриллиуме не осведомлены о любопытных привычках обитателей Тонкого мира?

Я закусила губу.

— Сам видишь, мне все равно придется с этой клятвой разобраться.

— Я понимаю. Просто я надеялся, что до осени…

Зигфрид сбился и махнул рукой.

— Иди!

Я легонько поцеловала друга в щеку.

— Подумаешь, какие нежности, — пробормотал Михай, придерживая для меня створку двери.

— Много ты понимаешь! — огрызнулась я беззлобно.

— Скользкий он тип, барон твой. Я бы ему не доверял.

— Сама разберусь… А объясни мне, мил-человек, для чего ты весь балаган с запоями устраивал?

— Так дело знакомое. — Вовкудлак уверенно шел по коридору, четко повторяя золотистый след, исходящий из обломка артефакта, который я несла в вытянутой руке. — Матушка каждую пару лет переворот в Араде пытается устроить. Тут уж главное — затаиться да переждать, пока она наиграется.

— И Влад о властолюбивых стремлениях домны Димитру тоже знает?

— Конечно! У нас с ним это называется политическое напряжение сбросить. Кровопролитие никому не нужно. А чего там с вещунами?

— Ты хорошо притворялся, — будто не услышала я вопроса.

Михай рассмеялся:

— Ага! Особенно занятно было тебя из пыточной выручать. Я же как думал: подержу тебя пару дней в темнице, чтоб ты никуда не влезла, а тут Нагейра со своими дознаниями чуть весь план не порушил. Я когда услышал, что тебя каленым железом палач пользовать собирается, чуть не поседел от страха. Ну все, думаю, братчик меня на кусочки порвет, если по моей вине его зазнобу покалечат…

— А я хотела тебя на всю жизнь ведьминым кукишем отрезвить, — призналась я, скрывая смущение от простецкого словечка «зазноба». — Интересно, если бы я тебя трезвого колданула, что бы получилось?

— Это когда ты всякие фигуры из пальцев скручивала? — уточнил хихикающий вовкудлак. — Ничего хорошего, точно.

Мы свернули по коридору и оказались перед окантованной серебром дверью. Путеводная ниточка тянулась сквозь замочную скважину внутрь комнаты.

— Пришли?