Книга Элемент движения, страница 47 – Юлия Сергачева

Несколько мгновений Брюс недоверчиво таращился на него, решив, что ослышался. В сердцах сплюнул и в фигуральном, и прямом смысле, потому что наглый комар попытался залететь в рот.

Потом стал пробираться дальше. В темной чаще обманчивые карманы пустоты менялись непроходимыми зарослями. Земля под ногами, твердая, ворсистая от травы, местами поддавалась, хлюпая, а иногда заметно прогибаясь.

Нужно быть идиотом, чтобы нестись здесь сломя голову.

— Элия! — заорал Брюс, не выдержав. — Где ты?!

Кажется, что-то плюхнуло левее. И земля там чуть мерцала, словно покрытая прозрачной, белесой тканью.

— Я слышал тебя! — вскричал объявившийся Дьенк. — Я был с ней и слышал тебя. Ты близко!

— Элия, отзовись!..

Отозвалось все, кроме девушки. Что-то всполошилось в зарослях. Глухо ухнула сова.

— Отзовись же!.. Идиотка, — закончил Брюс с чувством, но вполголоса.

Упрямая девица молчала, словно воды в рот набрав. Или уже набрала? Брюс удвоил усилия, побежав туда, где померещился всплеск. И едва сам не сверзился, поскользнувшись. Земля вновь стала топкой и ненадежной. Удержаться помог ракитовый куст.

— Я вижу тебя! — Дьенк метался рядом.

— Я тоже вижу…

На почву, на пучки травы, на стволы деревьев здесь и впрямь словно плеснули сильно разведенной серебрянкой. Болото затаилось под тонким дерном, наверх проступая испариной белесых капель. И шагах в двадцати от Брюса поблескивающее покрывало было нарушено черным разрывом, в центре которого нечто активно ворочалось.

— Не дергайся! Я сейчас… — Брюс огляделся в поисках подходящего снаряжения.

— Уби… райся! — Элия задыхалась. — Без тебя… обой… дусь.

Вообще-то, надо признать, она держалась отлично, не паниковала, не барахталась и даже ухитрилась разжиться длинным прочным суком, который положила на трясину. Сук не давал ей погрузиться, но и только… До ближайших плакучих кустов девушка не дотягивалась.

— Держи! — Брюс протянул ей ствол тонкого деревца, пригнув его своим весом.

— Мне не… нужна… твоя… помощь! — Страха в ее голосе не было, только злость.

— Считаю до трех… А потом оставайся!

— Да… ты можешь… оставить! — Лицо девушки словно облепил черный капюшон. Только лоб, щеки и нос оставались светлыми.

— Что ты вообще обо мне знаешь? — возмутился Брюс. — Вылезай, давай! Тогда поговорим… Раз!..

— Три!.. — зло закончила она. — Я сама!

— Там что-то есть! — взвыл в тревоге Дьенк.

Там что-то и впрямь было. Серебристое покрывало вспучивалось и обтекало нечто, неторопливо плывущее под слоем дерна. И это «что-то» направлялось к Элии.

— Хватайся! — заорал Брюс. — Быстрее!

То ли тон ее Брюсов пронял, то ли она почувствовала неладное, не оборачиваясь, но, поколебавшись, а может, просто собираясь с силами, девушка качнулась, отпустила сук и ухватилась за деревце. Высвободила вторую руку, вцепилась в ветки. Задергалась, выползая на поверхность. Намокшую сумку упорная девица тянула за собой.

Бугор, наращивая скорость, устремился к разрыву. Черная жижа заволновалась.

— Быстрее!

Брюсу не пришлось ею командовать. Она знала, что делает. Не пыталась встать, а просто ползла. Брюс потихоньку подтягивал ее, бросив еще ремень. Взбудораженный Дьенк метался вокруг, не разбирая, где топь, а где твердь.

В прорехе глухо плеснула черная, словно глянцевая грязь. Там провернулось и разочарованно ушло вглубь нечто весьма здоровенное. С бахромы щупалец сорвались тяжелые капли, растекаясь жирными кляксами вокруг.

Но Элия была уже в безопасности.

— А где твой гиппогриф? — несколько нервно осведомился Брюс.

— Он не отозвался… — Девушка полусидела, опершись спиной на ствол дерева, и пыталась одновременно отплеваться и отдышаться. — Не получалось свистнуть как следует.

Если бы не ее оставшееся чистым лицо, Элиалия окончательно растаяла бы во тьме. А так Брюс словно разговаривал с парящей на весу полумаской. Ну чем не еще один призрак?

— Тебе смешно? — оскорбилась Элия.

— Смешно. Только не вздумай снова назвать меня мерзавцем!

— Я вообще не желаю тебя никак называть. И не звала тебя.

— Мы не расторгли договор. Хочешь сделать это сейчас?

Она помолчала, пытаясь отскрести ножом и оттереть руками грязь. Тухлая вонь становилась все явственнее, по мере того как черная корка высыхала. Заинтригованные медузы подтягивались поближе, просачиваясь меж ветвей.

— Впрочем, неважно, чего ты хочешь, — Брюс распалялся все больше. — Мне необходимо вернуть тебя живой. И я сделаю это. Если для этого придется действительно тащиться к этим твоим Железным башням, значит, так тому и быть. И плевать мне, хочешь ты моего общества или нет.

— Не думай, что после всего я стану доверять тебе! — так же запальчиво воскликнула Элия.

— Да упаси боги… — Брюс даже содрогнулся. — И от меня не жди доверия. Глаз с тебя не спущу ни на мгновение.

— Извращенец! — с достоинствам парировала девушка.

— Спасибо, Брюс! — Дьенк только что не напевал, довольный.

Брюс с трудом удержал странное желание невнятно зарычать. Распуганная криками нежить разлетелась и парила поодаль.

Обратно они вернулись, держась рядом, но не вместе.

Осмелевший костер выпустил длинные язычки, распробовав предложенную порцию сучьев. Прозрачный дым гнал комаров. Демонстративно улегшись к огню спиной и делая вид, что спит, Брюс слышал, как возится Элия, счищая затвердевшую грязь, замывая вещи в чахлом роднике, потроша промокшую сумку.

От усталости Брюс начал было задремывать по-честному, но встрепенулся, когда ему показалось, что девушка заговорила с кем-то. Брюс резко повернулся. Элия все еще сидела на корточках возле родника и что-то пыталась отстирать.

Может, и померещилось, что поза ее была чуть более напряженной, чем нужно.

Ладно, не пытается сбежать — и то хорошо.

«…имена магов, а с некоторых пор и родовые имена аристократических семейств, длинны и неудобопроизносимы не столько из желания своих владельцев подчеркнуть собственную значимость и отличие от простецов, но и для того, чтобы их труднее было вплетать в заклятия. Вспомним, к примеру, весьма характерный эпизод смутных послевоенных времен, когда маг Дорагеан Чудец, сражаясь с магом Товероинамилеаном Верноцветным, потерпел поражение только потому, что, произнося заклинание, потратил на пару мгновений больше, пытаясь совладать с именем противника…»

* * *

Мокромховый лес — место малоприятное. Вот не зря обе дороги огибают его. Затопившая лес вода разнесла обрывки колдовства, как заразу. Магия, выморочная, выродившаяся, прижилась здесь, пустив уродливые корни.