Онлайн книга «Уникальный элемент»
|
Брюс тяжело задышал. Чужое видение когтями вцепилось в сознание, не стряхнуть. …Полоскались потрепанные, в пятнах копоти и в бахроме лоскутов, знамена. Белое раскаленное небо усеяно точками боевых птиц и рыб. Упруго ворочается тугой смерч на привязи, кружа вокруг исполинской, изначально синей, но от солнца выцветшей и истончившейся водяной арки… В ушах отзвуки голосов: «…ты не знаешь удержу. Ты обезумел после ее измены… Тебя страшатся соратники, ты ведешь всех на верную гибель…» Через прорези железного шлема бьет белый свет и толком не разглядеть лица собеседника. Тот, кажется, нагнул голову… Но вот взвивается, крича: «Это ваша вина! Вы мечетесь, сомневаетесь, тогда как враг…» «Враг не так заботит нас, как ты во власти отчаяния… Левиафан в ярости и то более рассудителен… Остановись!» «Вы предали меня!» «Ты предал нас, когда повел людей на смерть, забыв о клятве, подчиняясь своей обиде… Мы уходим…» «Изменники!»… Брюс тряхнул головой, избавляясь от наваждения. Проморгался — слепящий свет пустыни зажег веки изнутри красным. Сумеречная комната стала непроглядной. — Это… — он с силой потер глаза. — Это было давно и не с тобой. — Я, видно, проклят тоже. Обречен быть предателем снова и снова… Или быть преданным… Гнев повелевал моими поступками и тогда, и сейчас… Гнев и жадность. Желание во что бы то ни стало получить свое. — Ты же сам говорил, что не все, что ты помнишь — это твое прошлое. Или ты вообразил себя магом-полководцем? — Брюс не хотел, но невольно подпустил в голос легкого пренебрежения. И в самом деле, лопоухий Дьенк нимало не походил на сколько-нибудь значимую фигуру. — Вокруг Руин было полно мертвецов подостойнее… Дьенк не заметил обиды. Повел плечами, уныло вздохнув: — Не имеет значения. Раз этот эпизод всплыл в памяти, значит, он созвучен мне… А какая разница, малое или большое предательство? — Обошлось же… — Это еще не все! Есть поступок хуже этого… Погоня… Ее тоже не было… Это все я. — Ты гнался за нами? — Нет… Я внушил вам… в первую очередь тебе, что за вами гонятся, что они уже близко. В поселке возле трещины. А они отстали еще там, возле Гранигора. Я не хотел, чтобы ты бросил Элию… Ей без твоей помощи не дойти до Башни. — Какая всесокрушающая забота… — Я… — Он глубоко вздохнул отсутствующими легкими. — Это забота не совсем об Элии… То есть не только о ней. Мне обязательно нужно попасть к магу. Чтобы вспомнить, кто я такой… Чтобы я смог глянуть ей в глаза не как безвестная тень… Я жалкий эгоист. — Это точно. — А еще я… — Слушай, может быть, уже достаточно откровений? — процедил Брюс, не выдержав. — Плевать мне, что ты там еще наворотил, теперь уже ничего не изменишь! Дьенк огорченно смолк, забившись в самую дальнюю из теней. Ушастый, несчастный, он как никогда походил на новобранца-дезертира перед трибуналом. — Зачем ты… Зачем ты так, ведь он не может оправдаться… — Элия сползла по стене на пол, зажимая уши ладонями. Вид у нее был такой потерянный, что Брюсу снова захотелось обнять ее. Чисто по-дружески. И врезать бесплотному Дьенку. — Зато он не исчез, — Брюс сел рядом с девушкой, не решаясь прикоснуться к ее напряженному плечу. — Тебя это должно обрадовать… Или нет? Элия внезапно встрепенулась, просияв: — Так вот оно что! — Что? — подозрительно переспросил Брюс. — Признайся, что ты лжешь. Дьенка нет рядом, просто ты хочешь меня утешить, — она уже готова была смеяться. — Тогда совсем неважно, что ты говоришь! — В одной фразе сразу три оскорбления, — возмутился Брюс. — Сначала объявляет лжецом, потом приписывает несвойственное мне человеколюбие по отношению к такой надоеде, как ты, а после и вовсе объявляет мои слова пустыми! — Брюс, скажи, что ты солгал! — Он здесь, Элия. Пока еще не испарился. К сожалению. — Я тебе не верю. Почему я его не вижу? — Я растратил слишком много сил, — издали признался Дьенк. — Теперь даже не могу отразиться в зеркале… Брюс повторил. Элия усмехнулась с недоверчивым снисхождением: — Ловко придумано! — Она не поверит, — устало сказал Брюс Дьенку. — Поверит… Я люблю тебя, Элия, — Дьенк внезапно оказался рядом и опустился перед девушкой на колени. — Брюс, скажи ей! Пожалуйста! Скажи, что я люблю ее! С той минуты, как увидел. Брюс поморщился и неохотно повторил: — Он говорит, что любит тебя… Теперь веришь? Она забыла выдохнуть. Глаза девушки расширились, выгоревшие ресницы дрожали. Она жадно вглядывалась в лицо Брюса, будто все еще пытаясь разглядеть в его зрачках Дьенково отражение. — Верю… — прошептала Элия. — Да… Теперь верю. Ты бы не стал выдумывать такое. Она резко оттолкнулась от пола, вскакивая. Крепко, по-детски зажмурилась, слепо повела руками с растопыренными пальцами вокруг. — Дьенк?.. Мне все равно, что ты натворил… Скажи ему, что я тоже его люблю! — Элия светилась. — Он не глухой, — раздраженно проворчал Брюс, удаляясь от влюбленной парочки к камину. Пару минут за спиной слышалось приглушенное увлеченное воркование, не всегда совпадающее по фазе. Потом приблизились торопливые шаги: — Брюс! — Брюс, не уходи! Я хочу ей сказать… — Я хочу ему сказать! — Ну уж нет! — завопил Брюс негодующе. — Жар-птаху на ваших свиданиях я прикармливать не стану! * * * Занималось утро. Воздух стал прозрачнее, когда сумбурный диалог (два голоса на редкость точно дополняли друг друга, попадая в такт и в паузы, хотя Элия вроде не могла слышать собеседника) в соседней комнате сошел на нет. Сначала доносились всхлипывания и вздохи (Брюс даже не стал воображать, что именно они могут значить), потом воцарилась многозначительная тишина. А после смущенная Элия появилась в пустом проеме дверей. Выглядела она озаренной и счастливой. Сделала несколько робких шагов, опустилась на пол рядом, скромно потупив очи. Кажется, она даже покраснела, но не так, как обычно — нос и скулы. А всю щеку залило нежным, трогательным румянцем. Хм-м… А Дьенк точно бесплотен? — Прости меня… Заглядевшись на неузнаваемую и прекрасную в этот миг девушку, Брюс не сразу спохватился. Да она, в общем, и не ждала реакции. — Прости, что не поверила тебе… Что хотела ударить… Брюс, наконец, отвлекся от почти ревнивого созерцания ее нового облика. И понял, что безумно, до умопомрачения скучает по Айке. Что она там, одна, далеко, может быть, уже и не ждет… Хотя нет, она ждет. Живая, смешливая, упрямая… Настоящая. |