Онлайн книга «Уникальный элемент»
|
— Настоящий сторожок! — мельник, умиленно прицыкивая языком, ходил вокруг болвана, счищая наросты грязи. — То-то он телегу-то ловко сцапал!.. Небось засосало беднягу, когда большая вода пришла… — А может, еще с тех пор сидит, как здесь город был, — Хрун, лениво дожевывая обеденный хлеб, огибал керамического болвана с другой стороны. Брюс, с которого текло не меньше, чем с выволоченного из небытия голема, сплюнул и выбрался на сухое место. Деловитые аборигены уже решали судьбу находки: — …рукастый, что твой тыщеног. И по хозяйству польза, и груз какой дотащить… Домой приведу, жена, небось, рада будет. — Господин маг, — с затаенной надеждой мельник живо повернулся к отплевывающемуся Брюсу, — а вы сторожка с собой возьмете? — Ни в коем случае, — поспешил откреститься Брюс, представив в их компании очередное топающее след в след страшилище. — Берите себе. — Так он на вас глазеет. Вы уж ему команду, что ли, дайте… Болван и впрямь выжидательно смотрел на своего спасителя. На втиснутой между покатыми крепкими плечами голове глаз не нарисовали, но внимание голема угадывалось безошибочно. — Э-э… ты! Иди! Иди к ним! — Ты прямо рожден повелевать, — заскучавшая Элия спустилась с пригорка. Глиняный болван, впрочем, не возражал. Захлюпав, развернулся и уставился на слегка струхнувшего Хруна. От десятилетий, проведенных под водой, керамическая плоть его почти не пострадала, только обрела крепкий черно-зеленый оттенок. Устойчивые, толстые ноги были очень короткими, так что могучие руки, заканчивающиеся угловатыми клешнями, доставали до самой земли. Кустарная работа. По слухам, такие големы в давние времена были едва ли не в каждом доме. А потом то ли повыдохлись все, то ли запретили их. — Так что там по поводу проезда через лес? — напомнил Брюс, смывая налипшую грязь в речке. — В какую сторону путь держите? — уточнил мельник, любовно обирая с вновь приобретенного имущества ряску. — На юг. — А-а!.. Вам бы лучше в обход Дождевого леса ехать. Недоброе это место. Говорят, там Золотые охотники с драконами охотятся. — Золотых охотников не бывает. — На моей памяти не было никого, кто бы возвратился со стороны Дождевого леса. — Х-ха, — подавился хрустевший улитками Хрун, — так чего им возвращаться, если они отсюда бегом бежали? Небось, только рады были бросить нашу глушь и податься в Золотые земли. — Смейся, Хрун, смейся. Только сам-то небось на ярмарку вокруг леса ездишь? — Так в Дождевом уже все пути размыло! — отмахнулся Хрун. И добавил вполголоса: — Хотя, верно, место недоброе… Егерей полно, которые чужаков бьют без разбору. Да и владелец Дождевого леса уж больно охоту любит. — На людей, — вполголоса подсказал плешивый. — Ну, то не доказано. — Может, и не доказано, да только господа аж с Золотой земли повадились охотиться в наших болотах. С чего бы, когда серебристый олень да царь-вепрь все больше по побережьям Внутреннего моря водятся, а в нашей грязи разве что лягухи бултыхаются? В общем, после лирических и информационных отступлений в биологию, историю и социологию местные все же поведали, что «в прежние времена владетели Дождевого леса с земляными магами не ладили, так что те им где-то в чаще посадили дорожного пугача. Теперь туда ни одна толковая тропа не сунется, еще на границе разворачивается, а лесные дороги и вовсе зашуганные, обрываются невпопад, путаются, кругами водят. Но проехать можно, если все время на кусты стрелохвата ориентироваться. Их раньше по обочинам высаживали. Дороги поразбежались, а стрелохват остался…» — Ну, бывайте! Телега, скрипя суставами, поволоклась в сторону холма. Меланхоличный керамический голем грузно, вперевалку потопал следом. — Поедем прямо, — Элия обернулась. — Какой сюрприз! — В объезд это дня три пути. — Угу. — А пешком так и вовсе все пять. — Может, больше, дороги все расквашены. — У нас даже припасов нет. — Ты кого сейчас убеждаешь? — удивился Брюс. Элия слегка поморщилась, вроде бы отгоняя приставучую мошку. Но они уже успели провести достаточно времени бок о бок, чтобы замечать неочевидные нюансы в настроении друг друга. И сейчас Брюс был готов поклясться, что девушка колеблется. — С другой стороны, куда нам спешить… — осторожно предположил Брюс. — И, может, по пути подыщем способ заработать… — Чего ты выдумал? — решительно отмахнулась Элия, припечатывая невезучую мошку к щеке. — Поехали через лес. Крошечная раздавленная точка на скуле девушки была такой же смазанной, как конец разговора. Сомнения — Брюс чувствовал — никуда не делись. Земляные маги части своей плоти — ногти, волосы, кровь — высушивали и растирали в труху. Потом подмешивали, например, в землю, где росли деревья или цветы. Трудно найти место в мире, где не растет ни единой былинки. Деревья, растущие из такой почвы, доносили магам обо всем, что творилось в чужом доме. Так, в замке графов Отранников долго искали шпиона, пока не догадались срубить дерево, посаженное властителем замка в год рождения единственной дочери… * * * …Выродившиеся деревья сильно смахивали на исполинских пауков, присевших на тонких, выгнутых корнях-ногах. Вывороченные и подмытые водой корневища путались клубками и обросли шлейфом лишайников. Кое-где дорога ныряла прямо под свод стянутых узлами плетей, а кое-где она исчезала под чавкающей трясиной, сменяясь черной гатью из бревен. По корням шныряли мелкие, пушистые зверьки, стрекоча, как птицы. Иногда, как и было предсказано, дорога внезапно пропадала вовсе, и тогда путники ориентировались по зарослям стрелохвата, уверенно переползающего по склонам. Дождь здесь не прекращался ни на минуту, правда сыпался он не с неба, а все больше с ветвей. Вода норовила забраться за шиворот и давно пропитала каждый шов на одежде. От холода стучали зубы. Чтобы слегка согреться, Брюс и Элия обдирали черные подвяленные ягоды стрелохвата. Ягоды горчили, но пьянящее тепло бодро растекалось по жилам. Поначалу чуть-чуть, а потом… — А приключение-то вышло отменное! — Кому рассказать, так не поверят, как я в компании баронессы… — А я с некромантом… — Ха! А как ты выдумала… — Да и ты хорош, когда… Косматые, пропитанные сыростью деревья заступали путь, словно угрюмые старцы, в чей храм забрались два радостных шалопая. То и дело на них обрушивались потоки ледяной воды с ветвей, но это лишь добавляло веселья. Хмель вытеснил всякую тягу к осторожности. Про дороги путники начисто забыли, продираясь через заросли напрямик и волоча на поводу упирающегося гиппогрифа. Элия выбросила из головы всяческие сомнения, Брюс — здравый смысл. |