Книга Наследие предков, страница 13 – Сурен Цормудян

— И это повод для убийства?

— Боря, ты какого черта мне капаешь на мозги?! К твоему сведению, остальные открыли огонь из леса. Они никак не могли видеть, что я убил их дружка. Так что об их намерениях и дружелюбности можно даже не гадать.

— Командир, — подал голос один из бойцов, — а почему «дружка»? Вдруг он как раз убегал от тех, что в лесу? А они решили, что мы с ним заодно?

— А краб? — фыркнул Стечкин.

— Да дело могло быть и не в крабе…

— Да черт с ними! Сейчас это не важно. Нам сейчас оборону надо организовать. Одно ясно: к нам заявились незваные гости, которые не стесняются применять оружие. И еще… Они водрузили этот флаг над моим полигоном. — Майор чуть приподнялся, глядя в сторону ПУРа. — Я не я буду, если не сорву-таки эту тряпку!..

* * *

Александр не ошибся. В его жилище действительно был посторонний. Когда незваный гость зажег лучину, то Крот сразу узнал в этом темноволосом с заметной проседью человеке своего соседа. Тот смотрел на Загорского, как всегда прищурившись и почесывая густую седую щетину на подбородке.

— Тигран? Ты какого черта тут делаешь? И как ты вообще сюда попал? Замок ведь на двери висел! — возмущенно заговорил Александр.

Тигран в ответ только усмехнулся и кивнул на стену. Только сейчас Загорский заметил зияющую в ней дыру.

— Что за… Ты на кой черт стену разломал?!

— Только не надо вопить так, будто мне больше делать нечего, как крушить стены форта, — поморщился Тигран.

— А что случилось-то?

— Я полку хотел повесить в своей хибаре. Взял отбойник, молоток поувесистее и стал долбить дырку под дюбель. А стена возьми да и рухни. Заодно и у тебя чуть посыпалась.

— А я думал, там, за кладкой, грунт… — проворчал Александр, принявшись изучать свои схемы. — Если верить им, в данном месте никаких помещений не предполагалось.

— Да мы все так думали. Ты же у нас голова в данных вопросах.

— А что там? — Крот направил фонарь в дыру и, нажимая рычаг, заставил его светиться.

— Небольшая комната и ящики, — пожал плечами Тигран.

— А в них что?

— Консервы.

— Консервы?! — воскликнул Александр.

— Да ты успокойся, Крот. Их уже лет семьдесят кушать нельзя. Или даже восемьдесят.

— Ну да, — вздохнул Загорский. — И то верно… — Он поднялся с койки и неторопливо пролез в зияющую дыру. Проворчал, морщась: — Что за запах такой?

— Грибок это. Подъел он кирпич, а особенно — раствор, которым кладка скреплялась, — пояснил пролезший следом Тигран, — оттого стена и рухнула. Так бы стояла, но стоило по ней постучать… Результат, короче, налицо.

— Ясно… Постой-ка! — Крот развернулся, водя лучом фонаря вокруг себя. — Я что-то не понял. В этом помещении нет дверей?

— Вот это и интересно. Сложили тут эти ящики, а вход замуровали кирпичной кладкой. Причем из-за этого грибка не понять, где кладка свежее. Хотя, похоже, замуровывали стену так, чтобы снаружи не было заметно.

Александр подошел к прогнившим деревянным ящикам. Их тут было несколько десятков. Довольно крупные. В каждом можно уместить человека при условии, что тот согнется в три погибели. На стенках еще различимы черные клейма с нацистским орлом, свастикой и надписью «VERBOTEN». [6] Были еще какие-то буквы помельче, но понять, что они значили, уже невозможно. Крот открыл один из ящиков. Плотно сложенные железные банки, каждая из которых тщательно обернута промасленной бумагой. Неслабые консервы — литра по три объемом, наверное, если не больше. Загорский попытался извлечь одну, но едва не уронил.

— Черт! Ну и тяжесть! Что же в них такое? — он все-таки с трудом извлек банку и, оторвав бумагу, стал разглядывать. Масло сделало свое дело. Несмотря на очень долгий срок, что они тут лежат, ржавчина тронула только ободки крышки и дна, да и то слегка. Этикетки на банке не было, только отчеканенное на крышке клеймо в виде тупозубой шестеренки со свастикой в центре. — Странное какое-то клеймо для провианта…

— Да у фрицев этих все какое-то странное было… Глянь, шинель кто-то оставил.

В дальнем углу на одиноко стоящем ящике действительно лежало то, что когда-то было шинелью. Тлен настолько изъел одежду, что она напоминала больше скомканную марлю. Причем характерный мышиный цвет формы вермахта давно приобрел какой-то гнилостно-зеленый оттенок. Поверх шинели лежал задубевший ремень с бляхой. Александр подошел и посветил на нее. Бляха была ржавой, но круг с орлом и все той же свастикой в центре проглядывался все еще хорошо. Над орлом полукругом шла надпись «GOTT MIT UNS».

— Что тут написано? — спросил Тигран.

— Бог с нами, — мрачно произнес Крот.

— А. Типа как на баксах писали? In god we trust? [7]

— Дословно нет, но по смыслу, наверное, то же самое… Кто бы не оставил это здесь, похоже, они сильно торопились. Наверное, запыхался солдат, затаскивая сюда эти ящики, вспотел, вот и снял шинель с ремнем. А потом офицер громко и настойчиво велел убраться отсюда и заложили тайник.

Александр прикрыл глаза, вгоняя себя в тот транс благоговения, который дарили ему ощущения от прикосновения к таинственной истории Третьего рейха. Он словно увидел, как солдаты вермахта спешно тащат сюда эти тяжелые ящики. Как вокруг царит нездоровая суета и всюду слышится лающая немецкая речь. Он будто оказался в том времени, невидимый для усталых и задерганных резкими окриками начальства солдат.

— Эй, ты чего? — Тигран бесцеремонно толкнул Диггера.

— Задумался, — пожал плечами тот. — Давай откроем одну банку? Все-таки что-то тут не так. Что же это за еда…

— Ага, откроем, — ухмыльнулся сосед, не дав ему договорить. — Но сперва ты мне скажи, дружок, что за история там у тебя с Челом и Марлей случилась?

— Не понял, — Александр уставился на соседа, — Баграмян, ты что имеешь в виду?

— Я по этому поводу, кстати, к тебе на огонек зашел. Что с Челом?

— Утонул он, — нахмурился Крот.

— Ага, и в честь этого ты реанимировал Марлю? Имею в виду, что ему после этого реанимация не помешала бы.

— Я уже все Самохину объяснил. Тебе-то что надо?

— Нож мой у Чела был. Банку открыть нечем. Он, часом, перед тем как сгинуть, ножик мой не обронил?

— Нет. Ты про тот спецназовский клинок?

Тигран кивнул:

— Именно.

— А на кой черт ты его дал этому торчку?

— Ага, дал, — фыркнул Баграмян. — Он его украл. Ксюха призналась. Они недавно выходили наверх, мох собирать. Так вот этот пес моим ножом свою дрянь соскабливал. Где он утонул-то?