Онлайн книга «Наследие предков»
|
Похоронная команда устремила в небо стволы автоматов. Раздался залп. Еще один. Третий. И четвертый. Патронов в красноторовской колонии было много. Гораздо больше, чем людей. Возможно, больше, чем людей на всей Земле. Зачем их жалеть? О патронах, конечно, речь. Не о людях… Стечкин мрачно смотрел на свежие холмики могил позади бывшего автопарка. Можно, конечно, думать, что потерять в бою четырех человек убитыми и девятнадцать ранеными при потерях противника до полусотни только «двухсотых», это успех. Можно так считать. И утешать себя этим. Но гвардии майор Павел Стечкин так думать не мог. Он знал этих парней столько лет. И одному покинувшему своих грешных чад Богу было известно, через что им довелось пройти, когда вся цивилизация провалилась в жуткую бездну апокалипсиса. Наверное, им самим до конца было неведомо, что они пережили за все эти годы и как важны стали друг для друга. Это был первый настоящий бой. И первые потери не от болезней и всей той заразы, что окружала их крохотный обитаемый мирок. Впервые майор Стечкин столкнулся с тем, что после общечеловеческого самоубийства люди снова убивали людей. Не радиация. Не крабы. Не химические туманы. Не голод. Люди! И он, наверное, впервые в полной мере ощутил тяжкий груз ответственности за жизни вверенных ему судьбой жизней. И смерти. Он все думал о том, а можно ли было всего этого избежать? И, конечно, думал о своем роковом выстреле там, на пляже, возле полигона. Может, именно он поспешностью своего решения погубил этих парней? Инстинкт указательного пальца, так ведь Боря Колесников сказал? У нас полно оружия. А оружие рано или поздно будет пущено в ход. И начнется карнавал смерти. Хотя, что может значить эта стычка после того, что прокатилось годы назад по всему миру? А с другой стороны, может, сейчас две последние группы выживших встретились, чтобы добить друг друга и освободить, наконец, этот мир от человеческого существа окончательно… — Василич, — тихо проговорил подошедший к нему Колесников. — Да, Борь, чего? — не сводя глаз с могил, буркнул майор. — Вестовой снизу пришел. Сказал, что люди собрались в актовом зале. Ты должен выступить. — Я знаю. От Михеева есть вести? — Нет пока. Но ты же знаешь, этого Самохина не так просто уговорить. — Н-да… бюрократ чертов. А еще в погонах… Ладно, командуй. Уходим в бункер… Похоронная команда и те, кто вышел на поверхность проститься с павшими воинами, стали покидать кладбище. Кто-то на ходу оборачивался, бросал прощальные взгляды на могилы товарищей. Майор уходил последним. Перед этим он водрузил на голову свой черный берет, принял строевую стойку «смирно» и отдал могилам воинское приветствие. — Когда-нибудь мы обязательно встретимся, братишки, — сказал он, уходя. * * * «Что-то я зачастил сюда в последнее время. Не к добру, небось…» Такие мысли о кабинете Главы общины Пятого форта Самохина вклинивались в рой жутких образов, которые еще будоражили разум и холодили душу. Саша Загорский сидел, сгорбившись на стуле, и сжимал коленями свои сомкнутые ладони. Наверное, если этого не делать, то руки снова начнут предательски дрожать. Ну с ладонями понятно. А вот что делать с застывшим ужасом на лице и бегающими глазами под линзами очков? — И что за канитель опять, с тобой приключилась? — Самохин хмуро смотрел на Диггера, сложив перед собой на столе руки. — Ну, чего молчишь-то? — А чего говорить… — сделав глубокий вдох, выдавил Александр, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Да ничего не случилось, собственно… — Да что ты? — криво усмехнулся Самохин. Он медленно выдвинул ящик стола, извлек оттуда остатки какой-то книги. Оторвал кусок страницы. Какое-то время разглядывал вырванный текст. Затем стал насыпать из кисета табак. Теперь Загорский пристально наблюдал за действиями майора. Это немного отвлекало от того страха, который накрепко охватил его сознание в том проклятом коридоре у колодца. «Как же все-таки легко мысли и знания превращаются в пепел и дым…» — Федор Семенович. Мне не нравится, как вы поступаете с книгами, — осторожно произнес Александр. — Это всего лишь конституция, — поморщился руководитель общины. — Потерявший смысл закон несуществующей больше страны. Выпустив клуб дыма, он сплюнул в урну у стола. — Ну так что же все-таки случилось там, в казематах тех, а? — Да ничего, говорю же… — А вот Борщов докладывает обратное. Говорит, что когда увидел тебя, ты был похож… Да ты вообще ни на что не был похож. Чего ты так испугался там? — Темноты и одиночества, — проворчал Александр. — Вы же знаете, фобия у меня. После того похода с одноклассниками. — А чего же ты бравировал тогда недавно? Да я! Да мне по фигу все! Один пойду! А? — Тупанул, что тут скажешь… — А знаешь, ты меня разочаровал. Я очень на тебя рассчитывал в одном деле. Но коль уж ты так боишься этих подземелий… — Федор Семенович, вот вы так любите вечно издалека заходить да непонятно излагать, — перебил его Загорский. — Не могли бы вы сразу к делу перейти? У меня живот что-то крутит. — Не дерзи мне, парень! — зашипел Самохин, резко нахмурившись. — А то ведь самой страшной фобией для тебя будет мой гнев. Понял? — А я не дерзю… держу… дерзаю… Короче, вы меня не так поняли. — Да все я прекрасно понял. Разлагает тебя дружок твой, сосед этот сомнительного племени. — Вы о чем? — Загорский поднял взгляд и уставился в злые глаза Самохина. — О чем? О ком! О горце этом, Баграмяне! — Вообще-то он не горец. Что за глупость… — Заткнись, Крот! Ты вообще, что ли, страх потерял?! «Страх потерял… Ах, если бы. Этот чертов страх наизнанку просто выворачивает», — думал Диггер. И сейчас, после того страха, вся эта демонстрация угрозы простым лысым человеком выглядела даже комично. Ужас того, что он пережил у колодца, теперь не оставлял место каким-то другим, менее значимым страхам. — Федор Семенович, может, все-таки скажете, что от меня требуется? Мне, правда нездоровится, и я… — Да ты вообще живешь не тужишь, Саня. Никакой трудовой повинности. Никаких работ. Бродишь все по казематам, и толку… — Электричество, — напомнил Загорский. — Ну да, конечно, — Самохин вроде бы смягчился. Или сделал вид. Либо и гнев, и мягкость были наигранными. Скорее всего, последнее. — Только видишь ли, Крот, мне надо больше. Сильно больше. И уж коль ты так заступаешься за своего дружка-Баграмяна, то вот вместе с ним и займись поисками. Заодно не так страшно тебе будет в норах своих кротовых и темноте. — Да о чем вы? — вздохнул Александр. — Ты слышал о метро? — руководитель общины поднялся и скрестил руки на груди, внимательно глядя на Диггера. |