Книга Пепел, страница 14 – Федор Березин

— Может, у него нет боезапаса? — предположил штурман.

— Готовить груз! — распорядился командир, хотя до цели полета было еще далеко. — Он все равно не даст нам сбросить, где надо, — оправдываясь и конкретно ни к кому не обращаясь, пояснил он.

— Давай форсаж и увеличь высоту! — приказал он первому пилоту, зная, что все на максимуме. — Надо попробовать, так «малютка» пролетит дальше по инерции.

Он снова оправдывался, хотя никогда раньше не был разговорчивым человеком. И сразу, словно угадав их намерения и задавливаемую внутреннюю панику, пилот истребителя выпустил шасси. Они еще не поняли, потому что колеса резко снижали его боевые качества, а он уже шел на них сверху на встречном курсе. Короткий визг и ровный гул двигателей нарушился: лопасти крайнего правого винта, рассыпаясь в клочки, разлетались в окружающем пространстве вместе с передним шасси Мига. Но он lie загорелся и уже делал новый маневр.

— Будет таранить! — предположил штурман, самый догадливый из всех.

А вражеский истребитель еще раз выскочил из зоны его видимости.

— Наши возвращаются! — передал по внутренней линии пулеметчик.

Но им не стало легче, вновь из небытия вывалился круглый воздухозаборник истребителя. Они уже заглушили симметричный толкающий пропеллер противоположного от повреждения крыла и скомпенсировали

снос, но скоростные показатели упали. А он уже шел навстречу, и надо было отворачивать.

— Он ненормальный! — сделал ненужное пояснение штурман. — Самоубийца!

— А разве мы нормальные? — спросил командир, не поворачивая голову.

Вопрос завис в воздухе: люди очень медленно мыслят, а еще медленнее говорят. У них были очень плохие маневренные возможности — оседланный ими монстр планировался для других целей. И полыхнуло не успевшее использоваться топливо — все сразу. И громадный факел залил окрестности, а внутри него горели маленькие светлячки, млекопитающие животные, считающие себя разумными. Только Мод-17 спокойно перенесла творящийся катаклизм, хотя оседлавшие ее запечатанные парашюты добавили в огненную лавину немного полимеров. Затем вся эта горящая рассыпающаяся свора рухнула вниз на эту плотно населенную китайскую провинцию…»

Недокументированная запись. Виртуальное послесобытийное восстановление. Местное летосчисление: год 1954. Планета Земля, Солнечная система, галактика Млечный Путь, УПВ (условно-параллельная Вселенная) №15.

Но и в реальной жизни кошмаров хватало. Как-то Аргедас подозвал Кьюма к себе и сказал:

— Вот, посмотри на экран «пять». Видишь этих людишек?

Хадас увидел. Там по экрану перемещались пятеро грязных худощавых личностей. Видно было плохо, и если бы не прыгающие в руках двоих из наблюдаемых фонари, наверное, лицезреть было бы нечего.

— Сейчас мы их услышим, — пояснил Аргедас с сияющим лицом.

— Долго еще? — спросил кто-то с экрана.

— Что я тебе, статус Восемнадцать, чтобы все знать? Радуйся, что хоть сюда добрались. Скоро, наверное, будет дверь. По плану Лино это и есть та самая труба, и мы близко к краю.

— Господи, неужели скоро? — тяжело вздохнул некто в полумраке.

Стали слышны тяжелые, хлюпающие по воде шаги.

— А откуда здесь вода?

— Над нами двести или больше метров океана, ты что, забыл? Я же тебе объяснял.

— Да помню я, Буба, но все не верится. Какой он — океан?

— Спроси у Мохандаса, он-то в нем плескался.

— Да я ведь наверху не был, только тогда — два года назад, когда числился в мусорщиках, плавал несколько раз на глубине.

— Везет тебе, ты много видел в жизни. А вот я даже никогда не бывал в верхних ярусах, не пришлось, да уже и не придется.

Фигуры людей на экране наплыли, прошествовали мимо, видимые сбоку, и стали удаляться, демонстрируя спины, нагруженные поклажей.

— Знаете кто это? — спросил Аргедас, ухмыляясь, — он был счастлив.

Хадас пожал плечами: ему было все равно.

— Это преступники, статус Ноль, преступники против порядков и законов этой маленькой, но великой страны. Это дезертиры, они бросили свой народ в его тяжелую минуту. Знаете, куда они направляются?

Хадас промолчал, но теперь он впился взглядом в сгорбленные темные спины. Изображение сменилось: люди снова были видны спереди и с большого расстояния. На некоторое время пропал звук, но вскоре снова восстановился.

— Они хотят сбежать от меня, — пояснил диктатор. — В текущий момент они в главной отводящей мусорной трубе. Время выбрали удачное, скоро должен пойти большой поезд с отходами, вот в этот момент они и хотят проскочить в промежуточный шлюз, а может, у них даже есть ключ. Сейчас мы это проверим.

Аргедас поднял трубку и потребовал кого-то к телефону. Ждать долго не пришлось, и когда позвали нужного человека, диктатор отдал необходимое распоряжение:

— Статус Пять, приказываю задержать поезд с породой.

А с экрана продолжал литься диалог. Видимо, наблюдение велось скрытыми светочувствительными камерами, поскольку люди пялились вокруг распахнутыми во всю ширь глазами, а когда один из них смотрел на часы, он подсвечивал себе фонарем.

— Что-то мусоровоз задерживается.

— Может, нас засекли? — хрипло предположил кто-то.

— Типун тебе на язык. Если бы засекли, довики уже бы давно волокли нас за ноги в разделочную.

— Так чего же нет поезда?

— Черт с ним, доставай ключ, пойдем через малую дверь. Давайте шевелиться. В океане расслабимся.

Самму Аргедас впился в экран, подобно энергетическому вампиру.

— Ну, что я говорил? Ключик у них правда есть. Позовите-ка сюда Гуттузо.

Вызванный вскоре появился.

— Может, все-таки пошлем наги их арестовать, статус Восемнадцать? — спросил он подобострастно.

— Нет, давай полюбуемся до конца. Смотри, у них даже снаряжение последней модели.

Люди на экране прошли уже очень много, теперь они остановились и стали облачаться в скафандры.

— Я не пойму, — решился спросить Хадас Кьюм, — эта труба, в которой они находятся, она что, ведет в океан?

— Растолкуй ему, статус Пятнадцать, — приказал Аргедас.

Гуттузо сразу начал давать пояснения.

— Это гигантское сооружение, мы долго мучились, изобретая его. Оно поддерживается на определенной глубине специальными гигантскими воздушными кингстонами. Труба уходит от берега более чем на двадцать километров.

— И что, вся она висит? — удивился Кьюм.

— Нет, только последние километры. Это все идея великого статуса Восемнадцать. Если бы не труба, мы бы выдали свое присутствие противнику, сваливая перекопанный грунт наверх, а в случае выбросов в океан у берега давно бы изменили его очертания, что снова ведет к рассекречиванию. А так сброс производится прямо в котловину Маркаколь. Ее глубина четыре тысячи триста метров, по крайней мере была до начала нашей деятельности. Я думаю, мы ее немного присыпали.