Онлайн книга «Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной - на Звездные войны»
– Угу. А за вами другие потянутся. – Вряд ли. Вот увидите. – Это еще почему? – Издалека благословят – и дело с концом. Вы же атеисты! – А замполит у нас, между прочим, еврей! – Нет ни эллина, ни иудея перед Богом, – пожал плечами отец Евгений. – На все-то у вас ответ есть, – вздохнул Крупенников, садясь обратно на стул. – Так ведь служба такая, – развел руками священник. Потом вдруг засуетился, снял, наконец, рюкзак и достал оттуда фляжку. – Коньячок вот святые отцы послали. Монастырский. Может, по капельке? – Сухой закон у нас, – буркнул Крупенников, мгновение поколебавшись. – И вам не рекомендую. Какой же вы священник, ежели бухать будете с утра? – Что ж тут бухать-то? – с удивлением воззрился на литровую фляжку отец Евгений. – Между прочим, первое чудо, которое Христос по Святому Евангелию сотворил, есть чудо превращения воды в вино. На свадьбе к тому же. – Ну, у нас тут не свадьба! Священник со вздохом спрятал фляжку обратно. – Будете зачислены в политический отдел. Опиум свой религиозный попрошу особенно не распространять. Обговорите с заместителем по политической части принципы агитации и пропаганды. Молитвы там свои и прочие ритуалы – не афишировать. Из оружия я выдам вам… – «Парабеллум»? – усмехнулся отец Евгений. Крупенников онемел. Поп, оказывается, знал… – Это цитата, товарищ майор. Только оружие мне не нужно. Нельзя мне оружие. Ибо буду извергнут из сана. – А еще ругали этих… либерастов, – вспомнил комбат смешное слово, недавно прозвучавшее из уст батюшки. – Попрошу, – поднял палец отец Евгений, – меня не оскорблять! Правила у нас такие. Священник не имеет права проливать кровь. Даже змеиную. Устав, так сказать. – И чем же вы от ЭТИХ отличаетесь? – усмехнулся Крупенников. – У меня свое оружие есть, – твердо ответил священник. – Слово Христово. – Вот на ящерах и посмотрим, действует ли ваше Слово, – скептически улыбнулся майор. – Посмотрим, – покладисто согласился тот. – А можно мне в футбол поиграть? Давно мячик не пинал… – В армии говорят: «разрешите, товарищ майор!» – Разрешите, товарищ майор, в футбол с добровольцами погонять! – священник неожиданно встал, вытянулся и приложил руку к голове. – К пустой голове руку не прикладывают, – буркнул Крупенников. Тот опустил руку. В глазах отца Евгения плясали веселые… гхм… огоньки, в общем, веселые. – Идите… Батюшка… Поговорим еще… Когда священник ушел, Крупенников заварил еще чая и долго, целых десять минут, наблюдал, как тот, сняв рясу, азартно бегает по полю за мячом. Потом передернул плечами и, выключив блокнот и спрятав его в полевую сумку, пошел на склад проводить ненужную, в общем-то, инвентаризацию, тем самым отвлекаясь от ненужных, высоких мыслей… Однако до складских помещений комбат дойти не успел, привлеченный криками со стороны спортплощадки. Виталий удивленно приподнял бровь: это ж как орать нужно, чтобы даже внутри здания было слышно?! Что там еще случилось? Выйдя на задний двор, где располагались открытые спортивные сооружения и футбольное поле, майор остановился, пытаясь разобраться, что происходит. На поле разыгрывалась настоящая трагедия. Или, что скорее, комедия. Или и то, и другое вместе. Новоявленный доброволец, аккуратно сложенная ряса и рюкзачок которого лежали на скамейке рядом с опоясывающей поле беговой дорожкой вместе с вещами других игроков, ныне валялся в центре штрафной площадки, схватившись за лодыжку. Стоящие вокруг игроки обеих команд и свободные от учебы или нарядов болельщики самозабвенно орали: – Пенальти! Было же пенальти? – Да какое пенальти? Он же сам упал! – Так тот еще до штрафной ему подкат сделал! – А чего они? На батюшке сфолили, а теперь отнекиваются! – Больно-то как! Помяни царя Давида и кротость его! Последняя фраза, ясное дело, принадлежала отцу Евгению. Крупенников молча постоял, потом кашлянул. На него никто не обратил внимания, даже Харченко, вместе с замполитом стоящий в задних рядах. Комбат кашлянул громче. С тем же результатом. Потом не выдержал и гаркнул во всю немалую силу легких: – А ну, смирно! Что тут, ядрена вошь, происходит?! Толпа замолкла, обернувшись. – Что. Тут. Происходит? Обернувшийся Харченко смутился, шмыгнул носом, поправил фуражку и пояснил: – Так это, матч у нас… товарищеский. – А орать так зачем? – не понял Крупенников. – Матч матчем, а орать зачем? – Так форвард от 1-й роты в атаку пошел, а его защитник из 4-й срубил подкатом в штрафной! Вот и спорим! – крикнул кто-то из толпы. – А судья кто? – спросил комбат просто ради того, чтобы не молчать. – Он… – навстречу майору вытолкнули незнакомого бойца из местных добровольцев. – Да не успел я, согражданин, то есть товарищ комбат… – немедленно заныл тот. – Твои проблемы, – отрезал Виталий. – Если и в бою не успеешь, первым и умрешь. Точнее, ящерицам на обед угодишь. Кого сбили-то? – Меня, – подошел, хромая, отец Евгений. – Бей пенальти, и весь вопрос. Счет какой? – По нолям, товарищ майор! – Интриги больше будет. Пусть отец… гм, то есть товарищ Смирнов, бьет пенальти, а потом идет в медчасть на осмотр. Ясно? Кивнув, батюшка похромал к одиннадцатиметровой отметке. Комбат пошел было в сторону казарменного корпуса, но вдруг остановился. Захотелось посмотреть на футболиста по имени отец Евгений. Тот подошел к отметке, поставил на нее мяч. Перекрестился. Отошел, разбежался… Удар получился корявым, вратарь противника без труда взял мяч. – Ура! – взревела половина болельщиков; вторая половина угрюмо молчала. Игроки тоже разделились, одни сердито брели на свою половину поля, другие радостно хлопали по плечам вратаря. Крупенников ухмыльнулся, развернулся к футболистам спиной… и резко остановился. Гм… Ну ладно, сейчас разберемся… – Так! – на сей раз командный голос легко перекрыл рев толпы. – Смирнов, Харченко, Финкельштейн, Лаптев! Ко мне все бегом! Потом доиграете. Через пару минут возбужденные офицеры и отец Евгений сидели в комнате комбата. Священник поглаживал ушибленную ногу, прижимая к животу рясу и рюкзак. – А теперь, товарищ-согражданин Смирнов, вы рассказываете, что там у вас на самом деле случилось. Особист с замполитом и начштаба недоуменно переглянулись. Дела футбольные да вдруг отвлекли отца и бога батальона?! Или все не столь просто? |