Онлайн книга «Мы погибнем вчера [= Меня нашли в воронке ]»
|
Пока они не доползли до конца лощины к выходу на поле перед нашими траншеями. А вот там то и оказался тот самый ряд колючки с навешанными на нее консервными банками. – Чего делать будем? – шепнул Захар на ухо Виталику. – Кино смотрел? – не задумываясь, ответил тот. – Подползаем тихонечко. Я осторожно подымаю проволоку – ты ползешь. Проползаешь – перехватываешь у меня, я ползу – ты держишь. Понял? Захар кивнул. – Пошли! Им опять повезло. Именно в этот момент фрицы перестали бросать свои светюльки. Очень осторожно… Очень медленно… Очень бесшумно… Но они переползли через колючку. И свалились в новую воронку. И гансы опять закидали ракеты. Виталик беззвучно засмеялся: – Как будто помогает кто-то! Вот верил бы в Бога, решил бы что ангелы. Передохнем. Лежали почти час, уже не рискуя на нейтралке ползти под светом. Как только немцы сделали перерыв – дернулись вперед. Перебежкой. Захар впереди, Виталик сзади. Виталик! Тишину уже майской ночи разорвал грохот взрыва. Захар свалился, подрубленный взрывной волной. Сзади гортанно заорали что-то, пуская ракеты одну за другой, спереди захлопали десятки одиночных выстрелов. Захар обернулся и увидел корчащегося, поджавшего ноги Виталика. Подполз обратно и увидел как тот, прокусив губу до струйки крови и вытаращив белые от боли глаза, старается не кричать. Вертясь на одном месте, он обхватил ноги руками и поджал их к себе. Захар сунулся туда и обомлел, увидев, как вместо правой ступни, торчат сахарно-голубоватые, в свете немецких ракет, осколки костей и хлещет черная кровь. Он так и не понял, как это смог сделать, взвалив на себя почти центнер, пробежать несколько десятков метров в длиннополой, путающейся под ногами шинели, под обстрелом, по разбитой воронками земле. Но смог. С разбега прыгнув в нашу траншею… Он слабо понимал – что происходит, словно пьяный, воспринимая суматоху вокруг. Кто-то потащил Виталика по жирной грязи, кто-то лупил по щекам, чего-то спрашивая… …Через час, после того как напоили крепким – и сладким! – чаем, Захара привели в командирскую землянку. Там сидели три мужика – двое с тремя кубиками на малиновых петлицах, а третий с одной шпалой. В кубиках и шпалах Захар разбирался не больше, чем японских иероглифах. Чего-то помнил, например то, что шпала – это, вроде бы, больше, чем кубик. Но насколько больше одна шпала трех кубиков? И почему у одного звезда на рукаве над углом шеврона? Ладно… Разберемся, по ходу… Его размышления прервал голос "шпалы": – Ну? – Э? Чего? – удивился Захар. – Боец, охамел? Захар вспомнил, что надо представиться. – Захаров Георгий Анатольевич. Рядовой. – И приложил руку к рыжей от грязи пилотке. Командиры с кубиками засмеялись, а "шпала" покачал головой: – А по форме разучился, твою мать? Захар вспомнил, чему его учил Виталик: – Рядовой Захаров! – Откуда, рядовой Захаров? – Оттуда… – кивнул он в сторону двери. – Клоун, млять? Или контуженный? – разозлился "шпала". – Это… Ага. Есть немного… – Полк какой, идиот? – Аааа.. Так это… Вот. – Захар лихорадочно, путаясь в петельках, расстегнул шинельку и стащил гимнастерку. Командиры с любопытством смотрели на его манипуляции. Размотав полотнище знамени, Захар развернул его перед собой. В сумрачном свете коптилки, красный цвет почернел, ровно запекшаяся кровь, но золотые буквы все одно ярко светились: "86-ой полк 180-ая стрелковая дивизия". В землянке повисло молчание… – Ну, рядовой… Ты, где его взял? Полк же еще осенью погиб… Весь. Захар, вспоминая легенду, объяснил внимательно слушавшим командирам свою "историю". – Ишь ты… Чего-то ты не очень похож на бежавшего из плена… Толстоват. – Извините, товарищ э-э-э… командир! – пожал плечами Захар. – Комплекция такая! – Ну ладно, с этим пусть в особом отделе полка разбираются. Но все равно, молодец, молодец… – "Шпала" подошел к Захару и похлопал его по плечу. – "Отвагу" заслужил! Если бы с документами был. Ну, ничего, особисты разберутся, попрошу тебя к нам вернуть. ВУС какая? – А? – не понял Захар? – Специальность, говорю, какая? – Географ так то, четвертый курс. – Словно извиняясь, сказал Захар. – Тьфу ты… Воинская какая? – постучал его по лбу желтым от никотина пальцем командир. – Рядовой! – Тебе надо фамилию сменить. С Захарова на Швейка. – Подал голос один из "кубиков". Второй засмеялся, а "шпала" пошел обратно к своему чурбаку, заменявшему табурет. – А я уж хотел спросить, не родственник ли тебе генерал Захаров, Георгий Федорович! Да у генерала таких родственников быть не может! Захар расслабился, переступил с ноги на ногу и сказал: – Хы. Да кабы у меня генерал родственником был бы, разве я бы здесь стоял? Только по окаменевшему лицу "шпалы" он понял, что ляпнул что-то не то! – Ты что, сука, себе позволяешь… У самого товарища Сталина сыновья воюют! Яков Иосифович погиб в сорок первом, тебя, сволочь, защищая! Покрасневший командир подскочил к нему и врезал мощную плюху в правое ухо. И выскочил из землянки. – У капитана сын погиб в Гомеле. 12 лет ему было. Немцы расстреляли, когда он одного из тэтэхи ранил. Вот так. – Отстраненно сказал один из "кубиков". И тут майор влетел обратно с каким-то бойцом-азиатом: – Култышев! Посадить его в отдельную землянку и глаз не спускать со сволочи! Хотя нет! Какая на хрен землянка? В щель его. И глаз не спускать. Завтра расстреляем перед строем как дезертира! Узбек с русской фамилией сделал шаг в сторону и снял ППШ с плеча. Захар обалдел: – За что!? Товарищ капитан! Я же не дезертир, я же наоборот! Но боец Култышев недвусмысленно указал ему путь стволом. – Эй! – Засуетился Захар. И, тут же получив пинок под зад, вылетел из землянки. Накрапывал мелкий обложной дождь. Глина чавкала под ногами, ровно голодный пес. – Слышь! А почему ты Култышев, если ты узбек? – поинтересовался Захар у конвоира. – Я не узбек, а удмурт. Понял? – А похож на узбека… – вякнул Захар и получил мощный удар прикладом между лопаток, так что тут же свалился в грязь мордой. – Блин, и пошутить нельзя… |