Онлайн книга «Шаг в пропасть»
|
– Некоторые детали можете опускать, – кивнул согласно Чернов. – Но вот все стрессовые ситуации и все, что при этом думалось, – надо припомнить обязательно. И кстати, какие в то время были куклы? Уже появились «Барби» и им подобные? – Конечно. Помню, мы только ими и играли. Прикрытые глаза великого сыщика распахнулись. – А вот о куклах, пожалуйста, подробнее! – По нему было заметно, что упоминание об играх как-то оживило его предвидение. – Какими именно куклами вы любили играть? Если Барби – тонконогие и худенькие, то, может, прорывалось желание поиграть пупсами, этакими куколками плотного телосложения? После череды иных вопросов выяснилось: маленькая Лилия ни в коем случае не обожала толстых пупсов и свои куклы прекрасно помнила. Нормальные и вполне модные игрушки того времени родители ей покупали, как и всем остальным детям. Но общий смысл и направление вопросов были мадемуазель вполне понятны. – Вы хотите отследить те самые изменения, которые произошли после какого-то психологического сбоя? – Да! – твердо подтвердил Бокед. – Но зачем? И как ученая, могу утверждать: это полный нонсенс. Ну не может ребенок потолстеть, любуясь толстым пупсом. – Не может. Но зато это может быть связано с какой-то личной обидой, с каким-то несуразным отчаянием или подспудными желаниями. Вы только вспомните подробно все свои переживания и стрессы именно в выбранном нами возрасте. – Нет, – уже стала сердиться Лилия. – Не надо травить мне душу и заниматься ерундой! У меня тогда ни стрессов не было, ни отчаяния, а детские обиды у ребенка забываются на следующий день. Так что… Да так и замерла на полуслове. Память все-таки зацепилась за нечто мутное, неприятное, обидное. И видимо, даже десятки лет интенсивной жизни не сумели до конца искоренить то, что и в самом деле легко забывается в большинстве случаев уже на следующий день. Мужчины тоже примолкли, стараясь не вспугнуть детские воспоминания, и минут пять сидели как мышки. И только когда женщина расстроенно замотала головой и откинулась на спинку стула, поняли, что ничего и в этот раз не получилось. – В самом деле, есть что-то очень… – Лилия покрутила пальцами у себя перед глазами, подбирая нужное слово. – Противное, что ли. И как раз в том самом возрасте. Словно что-то страшное в старом доме, и к этому дому даже не хочется приближаться. – Может, кто-то напугал в темном помещении? – Нет, нет!.. Кажется, это событие, а то и череда событий произошли на улице… может, и в саду. Но вот к этим событиям, словно к страшному старому дому, память не подпускает. Сергей Николаевич обрадовался. – В любом случае – это уже прогресс. Мы на верном пути. Теперь нужно лишь спокойно ждать, пока постоянно напрягаемая память не выдаст нужный результат. Для этого – желательно расслабиться. А этому чуточка алкоголя только поможет. – Он лихо плеснул единственной даме в бокал немного вина, потом себе и англичанину по глотку бренди и поднял тост: – За наши успехи в любом начинании! – Но после того, как выпили, закусывать не стал, а оживленно продолжил: – И вообще, дамы и господа! Не пора ли нам перейти на «ты»? И последний наш совместный вечер провести в самой дружеской и непринужденной обстановке. – Куда уж непринужденней! – воскликнула Монро. – Я уже четверть века никому про свое раннее детство не рассказывала. – Тем более! – Чернов с воодушевлением подлил еще вина. – Хочешь меня споить? – хихикнула Колобок. – А это так опасно? – Еще как! – уже вовсю веселилась толстушка. – Мне-то ничего не грозит, а вот окружающим… – Начинаешь мордобоем заниматься? – Нет! Начинаю петь! – А-а-а! Ну, это, как и мордобой, тоже по-нашему, по-русски! – похвалил Сергей Николаевич. – Тогда и мы подпоем. А, Чарли? Тот виновато развел руками: – Да вот какая странность: родители не приучили, хоть и русские. – А мне с детства петь запрещают, – призналась со смехом Лилия и опустошила свой бокал до дна. – А все почему: голос-то у меня сильный… – Несомненно! – решил сразу польстить Чернов, начиная хлопать в ладоши. – Тогда мы даже сами попросим спеть. – …А вот музыкального слуха нет совершенно! – эффектно завершила свои признания уже хорошо навеселе себя чувствующая женщина. Еще и добавила: – Так что когда я начинаю петь, в нашем квартале все резко собираются и отправляются к дальним соседям или друзьям в гости. – Заметив, как Сергей свои аплодисменты несколько гротескно перевел в жест поглаживания ладоней, она опять рассмеялась: – Так что мое знание русского языка еще не приравнивает меня к русским. Теперь уже хохотнул Чарли Бокед: – По этому поводу у русских есть еще одна шикарная поговорка: не можешь петь – не пей! На этот раз уже смеялись все трое. Так что время после ужина прошло в дружеской, вполне милой и приятной обстановке. Лилия расслабилась и даже попыталась и в самом деле спеть своим сильным, невероятно красивым голосом, но уже после первых тактов коллеги на нее зашикали и с готовностью признали, что тренироваться ей надо в безлюдных местах. Музыкальный слух, как некое понятие, отсутствовал у толстушки полностью. Зато успели наговориться, рассказать о себе, поделиться мнениями о многом и выслушать последние российские анекдоты. Причем Сергей старался в последнем случае особо, потому что заразительный, чарующий смех Лилии приводил академика в состояние непонятного блаженства. Только вот, как частенько поговаривают пессимисты, все хорошее слишком быстро кончается. Наверняка компания просидела бы в столовой далеко за полночь, но после одиннадцати вечера к ним в особняк прибыл Леон Панетта, директор ЦРУ США, собственной персоной. Причем создалось впечатление, что еще в пути Леон знал, чем занимаются члены экспертной группы. Потому что, когда вошел в столовую без стука и бросил краткое «Привет всем!», стал усаживаться на стул с несколько уж слишком тяжелым вздохом: – Всё веселитесь? Анекдоты рассказываете? – Ну это ведь логично, мистер Панетта, – включил свои дедуктивные способности сыщик. – Анекдоты смешные, следовательно, плакать повода нет. – В каком-то смысле вы, несомненно, правы, – пробормотал Леон, особенно пристально почему-то посматривая на Лилию. – Но в основном в мире плохое, а то и горестное настроение преобладает. Русский академик свое мнение по этому поводу не высказывал, а вот единственная среди них дама не на шутку обеспокоилась. Все-таки такая фигура, как директор ЦРУ, никак не обязан был посещать этот особняк. «Особенно в такое позднее время. Пусть даже здесь бы собралось десятикратно большее количество современных героев. Если потребуется, ему пред светлы очи любого человека доставят специальные курьеры. К такому занятому человеку и на прием пробиться практически невозможно, как выяснилось совсем недавно, когда мы с Ричардом к нему с кулаками прорывались! А тут он взял и заявился. Хм! Настораживает!» |