Книга Мошенники времени, страница 107 – Роберт Линн Асприн

Малькольм фыркнул, аккуратно сложил листок бумаги и убрал его обратно в конверт.

— Хотелось бы мне посмотреть на лицо нашего приятеля Фарли, когда они взяли его с поличным. Он получит пожизненный срок за одну только контрабанду во времени, а возможно, и смертный приговор за всех тех, кого он убил при этом. — Он вздохнул. — Всегда предпочитаю хэппи-энды, — признался он Марго с улыбкой.

Она потянулась и поцеловала его, нимало не заботясь о том, видит ли их кто-нибудь или нет.

— Пошли сделаем несколько копий, а? Отдадим одну тому, что осталось от Бенсона, другую — Буллу Моргану, может, даже еще одну этому мерзкому Монтгомери Уилксу. В конце концов неуплата пошлин находится в его ведении.

Малькольм хохотал так, что на них начали оглядываться, потом запечатлел на ее губах еще один поцелуй.

— Я согласен, чертовка ты этакая.

— Чертовка? Ха! Подожди только, пока я не заполучу тебя наедине, англичашка ты чопорный!

И улыбаясь, как пара Чеширских котов, они отправились прямиком к Буллу Моргану.

* * *

Бесцельно слоняясь по вокзалу, Скитер очутился в конце концов в гриль-баре «Нижнее Время», где как раз дежурил за стойкой Маркус. Он покраснел и чуть было не вышел обратно, но Маркус нацедил ему его любимого пива, окликнув: «Эй, Скитер, выпьешь со мной?»

Он замер и медленно обернулся.

— Нет денег, Маркус.

— Ну и что? — совершенно серьезно спросил Маркус. Он обогнул стойку, протянул Скитеру пенящуюся кружку и присел за столик со своей. Несколько минут они пили молча, кидая в рот соленые орешки.

— Я хотел поблагодарить тебя, — тихо сказал Маркус.

— Угу. А я — тебя.

Последовала новая пауза, заполненная орешками и пивом.

— Возвращаю тебе долг, — произнес наконец Маркус. — Я понимаю, что этого мало, но для начала так.

— Послушай Маркус При всем уважении к твоему чувству чести, я не собираюсь тянуть из тебя никаких говенных дол…

В дверях появилась Голди Морран.

Маркус подмигнул Скитеру и вернулся за стойку. Голди подошла и, к большому неудовольствию Скитера, опустилась на стул за его столиком.

— Рада снова видеть тебя, Маркус, — сказала она, всем своим видом выказывая искренность. Тот молча кивнул в знак признательности. — Будь так добр, смешай мне высокий бурбон с капелькой содовой, ладно?

Вернувшийся к своим обязанностям бармена Маркус приготовил питье для Голди и подал его на подносе вместе с еще одной кружкой пива для Скитера.

— Ну, — сказала Голди, — вы все-таки выбрались из всего этого, да? Я не надеялась уже увидеть вас живыми.

Скитер недобро прищурился.

— Живыми? — угрожающе переспросил он. — Пять лет в юрте отца Чингисхана, и ты сомневалась, что я смогу выжить?

Голди невинно округлила глаза, и вдруг маска ее делась куда-то, оставив ее старой, усталой и до странного беззащитной. Она вцепилась в свой стакан так, как Скитер цеплялся за ту охотничью пику на арене.

Интересно, подумал он, кто из нас скажет это первым?

Прежде чем кто-то из них смог собраться с духом, Майк Бенсон — оба глаза подбиты, чуть прихрамывает — вошел в бар и очень осторожно присел к ним за столик. Он перевел взгляд с одного на другую.

— Я получил сегодня извещение Министерства юстиции. — У Скитера похолодело в желудке. — Я… гм… хотел спросить, не может ли кто-нибудь из вас дать мне показания в случае, если встречался за последние несколько недель с профессиональным похитителем древних ценностей по имени Уильям Хантер? Он один из лучших в мире. Крадет античную порнографию для одного коллекционера из Верхнего Времени, поспорившего с другим коллекционером. Да, кстати, одним из его псевдонимов был Фарли. Чак Фарли.

Скитер с Голди переглянулись. Оба молчали.

— Ладно, тогда дайте мне знать, если кто-нибудь из вас видел этого ублюдка. Им требуются свидетели для суда — он состоится в будущем месяце.

С этими словами Бенсон ушел.

Голди покосилась на свое питье, потом на Скитера.

— Профессионал? Похоже, по сравнению с ним мы были парой чертовых дилетантов.

— Ага. — Скитер пригубил пива из кружки, пока Голди судорожно глотала свой бурбон. — Смешно, правда? Мы тут корячились, пытаясь выиграть это дурацкое маленькое пари, а он походя обчистил нас обоих, чтобы выиграть пари своему боссу. Я чувствую себя дурак дураком, понимаешь?

— Да, понимаю, — произнесла Голди очень тихо. Несколько секунд она не отрывала взгляд от своего стакана, потом подняла его, встретившись с ним глазами. — Я… гм… мне показалось, что я должна извиниться. Это я сказала тому гладиатору, где найти тебя.

— Спасибо, Голди, — фыркнул Скитер. — Но я уже знаю.

Глаза Голди расширились.

— Маркус сказал мне это перед тем, как я вышел на арену биться с Люпусом Мортиферусом. Голди побледнела.

— Я не думала, что все зайдет так далеко.

— Я тоже, — пробормотал Скитер. — Тебе бы почувствовать то, что чувствую я каждый раз, когда шевелю спиной и плечами. Я уже выпил вот такой, — он изобразил руками диаметр и высоту, — флакон болеутоляющих таблеток. Это не говоря об антибиотиках, расслабителях мускулатуры и прочей дряни, что Рэчел колет мне каждые несколько часов. Прямо как в подушечку для булавок, будь она неладна. Да еще такую, по которой проехалось двенадцать гоночных колесниц.

Голди прокашлялась.

— Я не думала… — она замолчала, подбирая нужные слова и собираясь с духом произнести их. — Это наше дурацкое пари… — она отхлебнула бурбона для храбрости. — Мне кажется, нам нужно прекратить это, потому что из него не вышло ничего хорошего, только вред для кучи людей. — Ее взгляд скользнул на Маркуса, потом обратно. — Хороших людей.

Скитер кивнул:

— Принимается, Голди.

Они пожали друг другу руки, а Маркус стоял над ними молчаливым свидетелем.

— Мне кажется, нам нужно пойти и сказать Брайану, — пробормотал Скитер.

— Да. Пошли, пока у меня остатки пьяной храбрости не выветрились.

Скитер встал и помог встать Голди. Она удивленно посмотрела на него, потом полезла за деньгами.

— Голди, — окликнул ее Маркус из-за стойки. — Твоих денег за это не надо.

Она бросила на бывшего раба долгий, внимательный взгляд. Потом резко повернулась и пошла к выходу.

— Спасибо, Маркус, — сказал Скитер.

— Не за что, друг.

Следом за Голди Скитер вышел в Римский город, где рабочие споро чинили поврежденные мозаики. Они шагали по плиткам по возможности осторожнее, потом направились в библиотеку.