Книга С тобой мои мечты, страница 34 – Мэй Макголдрик

— Что ж, я все равно никуда не уйду.

— Поступайте как хотите, черт возьми. — Лайон устало закрыл глаза, отгораживаясь от жены.

Миллисент неожиданно почувствовала, что его безразличие задевает ее куда больше, чем открытая неприязнь. Набравшись смелости, она подошла к кровати Эйтона. Его постель смялась, Миллисент рассеянно разгладила простыню. Она хотела было взглянуть на рану, но все-таки решила лишний раз его не беспокоить.

Миллисент невольно залюбовалась его длинными ресницами и красиво очерченными скулами. Она вдруг вспомнила их сегодняшний поцелуй, и по телу мгновенно разлилось приятное тепло. Ее взгляд скользнул по его губам. Интересно, он еще поцелует ее когда-нибудь?

Смутившись от собственных мыслей, она обернулась и обвела глазами погруженную в полумрак комнату. В последние несколько ночей Лайон часто лежал без сна. К счастью, он больше не затевал с ней споров и не осыпал ее язвительными насмешками, как прежде.

Леди Эйтон устала от того, что муж не желал видеть ее рядом с собой. Она поняла, что во всем Мелбери-Холле ни одну другую комнату она не предпочла бы спальне Лайона. Миллисент хотелось быть именно здесь. Она медленно опустилась в кресло рядом с кроватью Эйтона и вгляделась в бледное лицо графа, пытаясь угадать, каким он был раньше.

Все в людской были чем-то взбудоражены и бестолково метались по комнате, не зная, как помочь Мозесу. Миссис Пейдж что-то прошептала на ухо чернокожей служанке, та побежала на второй этаж, а экономка взяла Мозеса под руку и ласково погладила великана по плечу, пытаясь его успокоить.

Гиббз появился, когда страсти были в самом разгаре, но предпочел остаться в стороне, издали наблюдая за происходящим. Мозес что-то сбивчиво говорил. Гиббзу показалось, что в глазах старика блестят слезы.

Молоденькая служанка, которую посылали наверх, вернулась с Охинуа. Та заговорила с Мозесом и почти сразу же вышла со стариком на улицу.

Миссис Пейдж тут же принялась раздавать указания слугам, а верзила-шотландец восхищался ее исключительной деловитостью, ведь эта женщина моментально сумела навести порядок в людской. С недавних пор Гиббз стал замечать и ценить в миссис Пейдж и нечто другое. Держась от него на безопасном расстоянии, она вела себя как настоящая кокетка, но стоило к ней приблизиться, как она тут же становилась сдержанной и неприступной. Так Мэри Пейдж потихоньку завлекла его в свои сети. И самое интересное, Гиббз совершенно ничего не имел против и с радостью заглотнул наживку.

— Что приключилось с Мозесом? — спросил он, держась на расстоянии вытянутой руки от миссис Пейдж.

Мэри прищурила зеленые глаза и сочувственно улыбнулась.

— Одна из наших собак попала ночью в капкан браконьера и повредила лапу. Кто-то из конюхов предложил пристрелить бедное животное. Мозес разволновался и потребовал, чтобы пса сначала осмотрела Охинуа.

— Так вот, оказывается, кто она такая, эта Охинуа. Что-то вроде знахарки, да?

Мэри кивнула.

— Да. Кроме того, она просто старая мудрая женщина.

Миссис Пейдж встала и направилась к дверям. Шотландец последовал за ней.

— Я ни разу не видел этого Мозеса, но, как погляжу, за ним здесь неплохо ухаживают.

Он этого заслуживает. — Лицо Мэри осветилось ласковой улыбкой. — Наш Мозес хоть и слабоват умом, но он самый Добрый и кроткий человек из всех, кого я только видела в жизни. Мне рассказывали о его горькой доле при жизни покойного сквайра. Об этом даже страшно подумать. Да, Мозес не сразу соображает, что к чему, когда речь идет о слишком сложных для него вещах, но нельзя его в этом винить. Мне кажется, будь я на его месте, уже давным-давно бы потеряла рассудок. Мозес очень предан хозяйке.

Экономка остановилась перед лестницей, чтобы переброситься парой слов с Аминой, которая как раз переступила порог людской, а Гиббз терпеливо ждал, пока женщины наговорятся. Когда разговор закончился, камердинер принял серьезный вид и бросил на Мэри многозначительный взгляд.

— А если бы я признался вам в своей абсолютной преданности, миссис Пейдж, вы бы обошлись со мной так же приветливо, как только что с Мозесом?

Гладкие щеки экономки вспыхнули ярким румянцем.

— Вам хотелось бы получить чашку теплого сидра и одеяло на озябшие плечи, мистер Гиббз?

— Мне хочется, чтобы меня ласково погладили по спине и нежно прошептали что-нибудь на ухо.

Мэри Пейдж застенчиво улыбнулась и потупила взор.

— И с чего бы это человеку с вашей внешностью и манерами, сэр, хотеть этакого от старой вдовы вроде меня?

— Старой, мэм? Ну уж нет. — Он взял ее за руку и потянул под лестницу, в тень. — Вы ведь знаете, что я уже малость помешался, не понимая, как вам угодить, миссис Пейдж.

— Не понимаю, о чем это вы.

— Не Понимаете? — Гиббз согнулся и склонил голову набок, пытаясь заглянуть в глаза экономке. — А кто не пожелал поехать со мной из Небуорт-Виллидж в прошлое воскресенье? А на минувшей неделе вы дважды отказались пойти со мной вечером прогуляться. Вы не нашли…

— Я с удовольствием выпила бы с вами чаю завтра днем.

— Чаю?

— Чаю, — повторила с улыбкой Мэри.

Гиббз церемонно поклонился и поцеловал ей руку.

— Что ж, я чертовски рад, мэм. И все же мне кажется, что вы принимаете меня за джентльмена.

— А за кого же мне еще принимать нашего нового управляющего? Меньшего я и не ожидала. — Мэри быстро выдернула руку и отступила на шаг. — Вы просто созданы для этой работы, мистер Гиббз. Надеюсь, вы еще об этом подумаете.

Амина шла так быстро, что Вайолет приходилось бежать за ней.

— А как Мозес?

— Он очень расстроен, Вай, но тут уж ничем не поможешь, — ответила Амина. — Джоуна хочет, чтобы Охинуа попробовала вылечить собаке лапу, но для этого Мозес должен успокоить животное. Мы ведь не хотим, чтобы этот пес кого-нибудь покусал. А Мозес так стонет и причитает, будто это у него перебита нога.

В конюшне горел фонарь, там собралось не меньше дюжины работников. Вайолет вслед за Аминой протиснулась вперед и увидела Мозеса, скорчившегося на соломенной подстилке рядом с собакой. Одна лапа несчастного животного превратилась в кровавое месиво. Вайолет с ужасом увидела, как из развороченной плоти выглядывают обломки кости.

— Придется отнять лапу, — сказал один из конюхов.

— Несчастный пес этого не перенесет, — заметил кто-то. — Уж лучше сразу перерезать ему горло, чтобы бедняга не мучился.

Вайолет вздрогнула и перевела взгляд на Охинуа, которая деловито раскладывала на полу узкие полоски полотна, сломанные ветки и бутылочки с какими-то мазями. Старая негритянка что-то тихо сказала Джоуне, и тот склонился к уху Мозеса.

Вайолет стояла в стороне, но и оттуда ей было видно, как содрогается от рыданий тело великана. Несчастный старик отодвинулся, уступая Джоуне место рядом с собакой, его била дрожь, а лицо было мокрым от слез. Охинуа подошла к раненому животному, протянула руку и коснулась его головы. Заметив это, Мозес болезненно дернулся. Когда же знахарка принялась осматривать раздробленную лапу, старик жалобно заскулил вместе с собакой. Лицо его исказилось от страданий, а в глазах была такая мука, что у Вайолет сжалось сердце. Девушка быстро протиснулась сквозь толпу и подошла к бедняге.