Книга Блуждающие тени, страница 17 – Евгений Щепетнов

В столовой было безлюдно – за столиками я увидел только пятерых из тех, кто был в группе, Ласка сидела отдельно, остальные по двое.

Я подошел к стойке раздачи, взял поднос, наставил на него салатов, налил в тарелку борща, положил второго – раздатчика тут не было, все делали сами, даже объявление висело: «Курсанты обслуживают себя сами, грязную посуду сбрасывают в бак для посуды».

Обозрев эту громоздившуюся на подносе гору еды, я подумал и подошел к столику Ласки.

– Можно к тебе присесть?

– А зачем?

Я сделал глупое лицо и сказал:

– Ну как – сейчас я присяду, потом сделаю какое-то забавное замечание, ты улыбнешься, мы вступим в разговор, в процессе разговора почувствуем приязнь друг к другу, решим закончить беседу у меня в комнате. Там выпьем, расслабимся и на основе одиночества и оторванности от привычной среды вступим в интимные отношения… два раза. Или три – я сегодня в ударе. Так как, я присяду?

– Хм… присядь, – улыбнулась Ласка. – Хорошо у тебя язык подвешен! Только вот интимных отношений не обещаю. А так – почему бы и не пообщаться? И правда скучно. А где ты научился так излагать свои мысли?

– В тюрьме. Меня учил один из самых крутых в стране аферистов – Профессор его погоняло.

– Ты был в тюрьме? – удивилась девушка. – За что? За кражу подштанников с коммунальной кухни? Или за совращение малолетних неформалок?

– Если бы! Тогда я бы был почтенный крадун или брачный аферист! Сидел всего лишь за колдовство и снятие порчи.

– Ага, вот откуда у тебя имя Колдун… Ну что, Колдун, пошли исполнять следующую часть твоей программы-максимум? Доел?

– Доел. Пошли.

Мы направились в мою комнату под взглядами наших соратников по группе и под неусыпным взором невидимых телекамер.

Подходя к двери комнаты, Ласка сделала неприличный жест куда-то вверх и со злобой сказала:

– Смотрите, сволочи! Еще не на все вы наложили свою лапу!

Она толкнула дверь и вошла в мою берлогу.

Конечно, уже через час мы были в постели. Ласка обладала невероятно привлекательным телом – смесь спортивной девчачьей фигуры, мальчишеских бедер и полной груди одалиски.

Она оказалась очень страстной – уверен, от ее стонов и криков у всех, кто подглядывал в этот момент за нами через камеры, была устойчивая эрекция. Надеюсь – они стали после этого импотентами.

Я вначале испытывал неловкость, зная, что за нашими выкрутасами наблюдают внимательные и похотливые глаза, а потом это даже стало возбуждать, и я развернулся во всю силу, держа в руках бедра трепещущей смуглой Ласки, содрогающейся в череде непрерывных оргазмов.

Это безумие продолжалось часа два, потом Ласка оторвалась от меня, спрыгнула с постели и, закинув на плечо свои штаны и майку, как была голышом, открыла дверь и вышла за порог, сказав:

– Хорошего понемножку. Это было здорово, но спать я люблю одна. Ты молодец – как-нибудь повторим это дело. И почему я раньше не спала с теми, кто долго сидел и был все это время без бабы? Я много потеряла!

Она озорно усмехнулась, и ее босые ноги зашлепали по пластиковому полу коридора, я же остался лежать на постели, среди запахов женщины, мокрых пятен и сумбурных мыслей о происшедшем.

«День прошел хорошо», – подумал я и моментально уснул, несмотря на то что тело ломило от непомерных перегрузок, болели синяки от ударов, полученных на тренировке, и ныла вывернутая Мастером рука. А может, именно потому и уснул как убитый – плюс ко всему два часа приятной физкультуры с новой подружкой.

Новый день повторил прежний, без изменений, за исключением того, что больше попыток заставить меня вызвать «слизняка» не было.

Ласка вела себя ровно, будто и не скакала на мне вчера, как на необъезженном жеребце, – похоже, для нее это было не впервой.

В столовой ее не было, так что вечером я поплелся домой один и очень удивился, когда увидел ее в своей постели, уже раздетую и готовую к сексу.

– Ну что встал? Не нравлюсь? – Она приподняла обнаженную гладкую ногу совершенной формы и пошевелила розовыми пальчиками. – Смотри-ка сюда, а мне нравится мое тело!

– Мне тоже оно нравится! – внезапно охрипшим голосом сказал я и, на ходу сбрасывая с себя одежду, помчался к вожделенной цели.

Ласка хихикнула, стала притворно отбиваться, и все закончилось к нашему вящему удовлетворению – стонами, криками, судорогами наслаждения и мокрыми телами, скользкими от любовного пота.

Спал я опять один – да и к лучшему, я тоже не люблю спать с кем-нибудь, самое то – встретились, покувыркались и разошлись по своим комнатам. Только в этот раз я нашел в себе силы дотащиться до душа и все-таки смыть с себя любовные соки и пот – хоть и трудно было поднять свое измученное тело. Подумалось: эдакими темпами я загоняю себя вусмерть – днем Мастер измывается, вечером Ласка, – и куды крестьянину подацца?

Следующий день принес сюрприз – нет, не в боевой подготовке. В кабинете, где обсуждали мои способности, снова сидели куратор и профессор – я так и не узнал его имени, профессор и профессор, и вообще мне до лампочки его имя. Скорее всего, и у куратора было не то имя, которое он мне назвал. Имена в этом мире рыцарей плаща и кинжала имели второстепенное значение…

– Итак, молодой человек, сейчас вы продемонстрируете нам, как вы умеете напускать порчу. Объектом будет вот этот человек. – Профессор указал на тридцатилетнего мужчину с жестким взглядом и шрамом на щеке. – Сосредоточьтесь и напустите на него порчу. Давайте, давайте, не стесняйтесь – он в курсе, на службе и полностью осознает последствия.

Я пожал плечами, сосредоточился… и у меня ничего не вышло. Еще раз попробовал – опять не вышло. Третий раз – ноль.

– Не могу, не получается, – удрученно сказал я. – Наверное, в прошлый раз у меня вышло потому, что я сильно ненавидел этого полковника, а этого человека и знать-то не знаю.

– Ага. Ясно, – задумчиво сказал профессор, – ментальный барьер. Основан на порядочности испытуемого – нельзя вредить тому, кто не сделал ему зла. Я что-то подобное и предполагал.

Он кивнул человеку в камуфляже, тот подошел ко мне и ударом ноги в грудь сбил меня со стула, потом начал пинать меня ногами, попадая во все болезненные и уязвимые места. Я вертелся ужом, сопротивлялся, вернее – пытался сопротивляться, но он был безжалостен и избивал меня со знанием дела.

Уже почти теряя сознание от боли в разбитом носу, в отбитых почках, я выстрелил в него «слизняком», и это был «слизняк» в два раза больше, чем на полковнике!

Он обхватил его голову, как огромный нарост, и человек прекратил избиение, застонав и схватившись за нее.

Я злорадно смотрел, как он корчится у стены, и чувствовал, как в меня вливаются силы и заживают мои раны. Легко поднявшись, я сел на стул и продолжил наблюдать за мучениями палача. Кровь у меня уже не капала, синяки исчезли, и даже усталость пропала, будто и не было тяжелого, насыщенного занятиями дня.