Книга Недотрога, страница 46 – Конни Мейсон

Сначала они улеглись каждый в свою постель, но Тэннер приоткрыл одеяло, и она, не раздумывая, перебралась к нему.

– Я надеюсь, что ты желаешь этого так же сильно как и я, Янки, – сказал он, когда Эшли уютно устроилась рядом с ним. – Ты не передумала насчет развода?

– А ты чего ждешь, Тэннер? До сих пор мы оба говорили только о том, как нам освободиться Друг от друга.

– Ты же ясно дала понять, когда мы заключали сделку, что тебе не нужен постоянный муж.

– Я встретила тебя, когда ты был в тюрьме. Тогда я подумала, что ты какой-нибудь бандит. И вдобавок мятежник. Я лишь могла поверить слову шерифа, что ты не зарежешь меня во сне. Потом, если ты помнишь, ты так же не хотел жениться, как я не хотела замуж.

– А теперь передумала?

– А ты?

– Черт возьми, Янки, не перебрасывай мне мой вопрос. Неужели ты не можешь ответить прямо?

Эшли вздохнула с болью.

– Ладно, Мятежник, если хочешь честный ответ, получай. Может быть, я бы и передумала насчет развода, но я знаю, что ты этого не хочешь.

– Ты так уверена?

Эшли притихла и услышала стук своего сердца.

– Что ты хочешь сказать? Нет, ничего не выйдет. Мне не нужен муж, у которого есть темные тайны в прошлом. Ты согласен рассказать мне про Эллен? Ты до сих пор любишь ее? Где она, и почему вы расстались? Зачем мне муж, который любит другую женщину?

– Эллен – мое прошлое. Я не хочу говорить о ней это слишком больно, надеюсь покончить с прошлым, когда разыщу и убью Пратта Слейтера.

– А что сделал Слейтер?

– Нечто настолько чудовищно; что и говорить не хочется.

– Ты любишь Эллен?

– Любил. Может быть, ты оставишь эту тему?

– Черт побери, Мятежник, нельзя же сказать «любил» и больше ничего не объяснять. Почему ты хочешь убить Слейтера?

– Негодяй это заслужил.

– Нет, Тэннер, так нельзя! Убивать людей противозаконно. Тебя могут посадить в тюрьму. Я знаю, что ты ненавидишь явки, но, если ты хочешь, чтобы из нашего брака что-то вышло, ты не должен гоняться за Слейтером. Я не могу жить под гнетом твоего прошлого, Тэннер.

– Ты не понимаешь. Уж коли я встретил человека, который разрушил мою жизнь, я не могу притвориться, что ничего не было, Я просто не прощу себе, если буду продолжать жить, как, будто ничего не случилось.

– А что тебе сделал Слейтер? Как я могу понять, если ты мне не рассказываешь?

Лицо Тэннера исказилось от боли.

– Не можешь успокоиться, пока не вытащишь на свет воспоминания, которые преследуют меня уже три года? Хорошо, Янки, я тебе расскажу. – Он вдруг замолк, а потом с трудом продолжил: – Когда я закончу свой рассказ, ты поймешь, наконец, что я за человек, и побежишь от меня со всех ног.

Эшли уже не была уверена, что хочет узнать тайны из темного прошлого Тэннера. Наверно, это что-то ужасное, раз такой сильный человек, как Тэннер, потрясен чуть не до слез.

Руки Тэннера непроизвольно крепко прижали к себе Эшли. Она была поражена, когда увидела, что Тэннер дрожит, и сердце ее переполнилось состраданием. Что бы он ни рассказал ей, она постарается понять его.

– Ты спрашивала меня об Эллен. Так вот, Эллен была моей женой.

– Была твоей женой?

– Эллен умерла.

– О, Тэннер, прости меня. Ты, должно быть, очень сильно ее любил.

– Я любил Эллен. Мы дружили с детства. Поженились в юности и, пока не началась война, жили беззаботно и счастливо. Разумеется, с началом войны я решил, что мой долг патриота – вступить в армию южан. Все считали, что война кончится за несколько месяцев и что Юг победит.

Очень скоро я убедился, что заблуждался. Война – это настоящий ад. Я понял это после первого сражения. Я быстро продвигался по службе и скоро был назначен командиром роты необученных юнцов, гораздо более приспособленных к земледелию, чем к сражениям. Даже те, кто на войну под влиянием патриотического порыва вскоре были разочарованы, когда столкнулись с настоящими лишениями. В ту первую зиму большинство мальчиков из моей роты стали мужчинами.

– Тебе было тяжело, – вздохнула Эшли.

– Я-то выжил. Жалеть надо тех несчастных мужчин и мальчиков, которые остались лежать в безымянных могилах. Когда я услышал, что армия янки занимается грабежом и сжигает плантации на Юге, я мучился беспокойством об Эллен и матери. Потом я получил известие, что мой отец погиб в сражении. Мне очень хотелось поехать домой, успокоить и защитить мать и жену, но я не мог оставить свою роту.

– Как нелепо умирать из-за права владеть рабами, ведь рабовладение – это ужасно! – сказала Эшли.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что война была из-за рабов, Янки. К войне привело много причин – различие в культуре, политические амбиции… Рабовладение было, лишь последней из них.

Эшли не понимала, о чем он говорит. Она думала, что война началась именно из-за того, что плантаторы отказывались освободить рабов.

– Ты сказал, что был ранен?

– Да, но это произошло уже к концу войны. Рана долго не заживала, и меня отправили в отпуск домой. Просто чудо, что мне не отняли ногу.

– Ты говорил, что твой дом был сожжен дотла, – сказала Эшли, которой хотелось узнать главным образом про Эллен, но она понимала, что торопить Тэннера нельзя. Он расскажет обо всем по-своему.

– Мой дом был сожжен, Остались только одна-две обугленные хижины, где раньше жили рабы. Видно было, что пожар случился недавно. Я всю эту долгую зиму не получал писем от родных, и когда увидел развалины, То испугался, что мама и Эллен сгорели заживо… Может быть, было бы лучше, если бы они погибли при пожаре.

Эшли эта фраза показалась чудовищной, но она промолчала.

– В одной из хижин я нашел свою мать, которая лежала прямо на земляном полу. Она была крайне истощена и тяжело больна, жить ей оставалось совсем немного. А потом я увидел Эллен и сначала обрадовался, что она невредима, но вскоре понял, что это не та женщина, на которой я женился и чей образ хранил в своем сердце все годы войны. Она была лишь бледной тенью моей любимой, душа ее была мертва. Эллен не позволяла мне прикасаться к себе, пугалась, когда я, пытался обнять ее, и ни за что не хотела объяснить, что с ней случилось.

Эшли крепко сжала его руку в знак сочувствия.

– Может быть, хватит? – спросил Тэннер. – Я предупреждал, что это невеселая история.

Эшли покачала головой. Она решила дослушать рассказ до конца.

– Моя мать рассказала мне перед смертью о том, что произошло. Она, говорила, что лишь желание дождаться меня и поведать о том, что сделали с ними, поддерживало в ней угасающую жизнь все эти дни. От матери я узнал, что солдаты-янки и подожгли нашу плантацию, забрали скот, а потом подъехали к дому. Отряд возглавлял некий сержант. Он получил приказ сжигать дома и плантации тех, кто воевал в армии южан. Едва Эллен и мама покинули дом, он поджег его. И тогда… – Голос Тэннера задрожал, и он смог говорить только через несколько минут. – Мама рассказала, как этот сержант увидел Эллен и погнался за ней. Он жестоко надругался над ней, а потом передал ее своим солдатам. Двоим янки не захотелось дожидаться своей очереди, и они надругались над мамой.