Онлайн книга «Пешка в чужой игре»
– Нам надо спускаться, – сказал Чанг. – Военным не понравится, если они заметят нас. – Спускайтесь. Я останусь. Логан продолжал осторожно переступать с камня на камень. Пятно света от его фонаря металось взад-вперед. Скарабей ведь такой маленький. Его нелегко обнаружить. Белая с голубым коробочка мелькнула в луче света. Шкатулка Чен Ли. Сколько раз он видел эту шкатулку у нее в руках! Тонкие пальцы гладили лазуритовый орнамент на крышке. Логан, не обращая внимания на резкую боль, опустился на колени перед шкатулкой. Ему хотелось крикнуть во весь голос и ударить кулаком по камню, но он лишь молча, в оцепенении смотрел на изящную драгоценную вещицу, оставленную специально для него среди грязи и камней, ужаса и мрака. Какой дьявольский умысел! Какая изощренная месть! Пятьсот человек заживо похороненных. * * * Рудзак позвонил ему шесть часов спустя. – В Кай-Чи все еще идет дождь? – Да. – Я узнал из новостей, что ты участвуешь в спасательной миссии. Дождь не помешал тебе разыскать шкатулку? – Не помешал. – Потому что ты был уверен, что найдешь ее там. Теперь ты наконец уяснил, для чего мне понадобились вещи Чен Ли? – Чтобы возлагать их на могилы, – глухо ответил Логан. – Ты догадлив, Логан. Но твой голос звучит как-то странно, – с притворной заботливостью спросил Рудзак. – Я тебя не разбудил? – Нет. – Да, конечно. Ты наверняка бодрствовал, лежа в темноте с открытыми глазами, как все те люди, чья совесть нечиста. – Ты как раз из тех людей, Рудзак. – Вот уж нет. Я не из того материала. Я не чувствую за собой вины. А вот ты помучаешься и поразмышляешь над тем, почему я разрушил Санта-Камаро, а теперь – Кай-Чи. – Справляешь по Чен Ли кровавую тризну? Я прав? – Я был очень рассержен, когда увидел ее могилу. Чен Ли была королевой, а ты похоронил ее, как нищенку. Уход из жизни королевы должен быть отмечен подобающим образом. – А какая музыка слышна тебе в гибели Санта-Камаро и Кай-Чи? – Траурная. И я воздвиг для своей возлюбленной два достойных ее памятника. Еще тогда, стоя у ее могилы, я придумал, как это сделать. И чтобы ты, прежде чем умереть от моей руки, долго мучился сознанием своей вины. – В голосе Рудзака звучало злобное удовлетворение. – Санта-Камаро идеально подходил для начала, как говорится, «для пробы пера», а вот Кай-Чи – это уже нечто особенное. Чен Ли родилась здесь, и каждое лето мы детьми играли на здешних склонах. – После ее смерти, когда заработал немного денег, я основал здесь сиротский приют ее имени. Ее имени. Ты знал об этом приюте? – Конечно. Но неужели ты думал, что это смягчит меня? – Нет, я на такое не рассчитывал. – Я не забыл и то, что вы с Чен Ли провели здесь свой медовый месяц. Тем больше было оснований нанести в этом месте второй удар. – А будет еще и третий? Я считаю, что пятьсот погибших – вполне достаточно, даже для тебя. Когда же наступит конец? – Еще не скоро. Чен Ли была королевой, и ей должны быть возданы почести. – Она возненавидела бы тебя за это. – Логану казалось, что он говорит с душевно больным человеком. – Ошибаешься. Никогда, ни в земной жизни, ни в загробной, ненависть ко мне не возникла бы в ее сердце. Ты пытался заронить в ней ненависть, но тебе этого не удалось. Она была уже целиком моей, когда вы встретились, и оставалась преданной мне. – Я не заставлял ее тебя ненавидеть, – возразил Логан. – Ты поначалу даже чем-то мне нравился, пока я не обнаружил, какой ты на самом деле мерзавец. – Ты прятал ее от меня. – Она умирала, и я не хотел доставлять ей лишние страдания. И она не возражала. К тому времени она уже знала, чего ты добиваешься от нее. И не желала видеть тебя. – Лжешь. Это все ты… – Рудзак задохнулся от злобы, но взял себя в руки и продолжил ледяным тоном: – Тебе не удастся вывести меня из равновесия. Я спокоен. Я выигрываю. Проигрываешь ты, Логан. Я оставил тебя в дураках. Ты ведь не ждал, что это будет Кай-Чи. Ты думал, что я зализываю раны в Колумбии, а я включил таймер на взрывателе, как только закончил беседу с тобой. – Ты прав. Я не ожидал такой мерзости даже от тебя. Но в следующий раз ты меня уже не одурачишь, – пообещал Логан. – Не будь таким самоуверенным, – холодно заметил Рудзак. – Интересно, зачем ты взял Сару Патрик с собой на Кай-Чи? – Вернее, она взяла меня с собой. Это ее работа. – Тогда вдвойне интересно. Кажется, вы ходите по одной дорожке? Кстати, да будет тебе известно, что у меня хранится еще восемь редких вещиц, принадлежавших Чен Ли. – На этом Рудзак оборвал разговор. Логану больше всего хотелось вытянуться на койке, полностью отключиться от внешнего мира, но необходимо было срочно связаться с Галеном. Галена требовалось предупредить, чтобы он смог защитить. Что защитить? Кого? Где собирается Рудзак нанести следующий удар? – Я все ломал голову, почему ты так долго меня не вызываешь. – Голос у Галена был на удивление резким. – Ты не говорил мне, что отправляешься в Кай-Чи. Зачем тебя туда понесло? – Чтобы убедиться в ложности своей догадки. Но вышло все наоборот. К несчастью, я оказался прав. Я очень хотел бы, чтобы это оказалось деянием господа нашего, а не Рудзака. Но в глубине души знал, что господь тут ни при чем. – Значит, опять Рудзак? – Да. Я нашел шкатулку Чен Ли и остатки взрывного устройства на вершине горы, откуда сошел сель. Боже, как я надеялся ничего там не найти! Но, как только я увидел эту гору, я уже знал наверняка, что это не могло быть совпадением. Все сходилось. Погребальные дары! – Погребальные дары? – переспросил Гален с удивлением. – Что это такое? – Фараонов клали в гробницу вместе с предметами, которыми они дорожили при жизни. Чен Ли любила свою коллекцию. Если ее не могли похоронить вместе с нею в одной могиле, то почему бы не устроить еще ряд могил в ее честь и не возложить там ее любимые вещи. – Это твои предположения? – Я сомневался, пока Рудзак не позвонил и сам не подтвердил мою догадку. – Итак, он убил четверых в Санта-Камаро и еще пятьсот на Тайване, – подвел печальный итог Гален. – В некоторых древних цивилизациях считалось вполне допустимым отправлять на тот свет вместе с правителем его слуг и жен. Рудзак решил возродить эти традиции. Он заблудился во времени, спутал эпохи. То, что времена изменились, его не касается. |