Книга Горький вкус времени, страница 132 – Айрис Джоансен

– Ты хочешь… оставить его у себя?

– Моя дорогая Жюльетта, у меня нет желания когда-либо снова вступать в эти утомительные заговоры. Я прекрасно знаю, что, если мальчика снова схватят, ты станешь настаивать на том, чтобы отправиться к нему на помощь. Мне будет гораздо удобнее держать его под своим наблюдением.

– И под своей защитой, – приглушенно сказала Жюльетта, – Ты же знаешь, что, как только покинешь страну, Национальный конвент тут же захватит все, что ты имеешь.

– Все, на что сможет наложить лапу, – согласился Жан-Марк. – В последние несколько недель я попытался умерить их аппетиты, потихоньку ликвидируя и отправляя все, что можно, моим агентам в Швейцарию. Но все равно потери будут огромны.

– И ты готов примириться с ними?

– О, я рассчитываю получить полную компенсацию. – Темные глаза Жан-Марка неожиданно заблестели. – В конце концов я не был бы хорошим предпринимателем, если бы не потребовал свою цену. – Он помедлил. – Я хочу сына, Жюльетта.

Жюльетта молча смотрела на него во все глаза.

– И жену. Как ты думаешь, ты сможешь заставить себя оказать мне эту услугу?

– Но почему? – прошептала она. Веселье сошло с лица Жан-Марка.

– Потому что я вовсе не уверен, что смогу без тебя прожить. Ты должна быть счастлива. Ты победила в этой игре, Жюльетта.

– Нет никакой игры. – Жюльетта подошла к Жан-Марку, отчаянно всматриваясь в его лицо. – Не прячься от меня. Мне нужно, чтобы ты это сказал.

– Я не хочу слов. Они разденут меня догола.

– Ты мне очень нравишься без одежды. – Жюльетта неловко улыбнулась. – А я была раздета месяцами.

– К моему бесконечному восторгу. Так ты не пощадишь меня?

– Нет, я просто не могу этого сделать. Жан-Марк с минуту молча смотрел на Жюльетту.

– Я… люблю тебя. – Он помедлил. – Я люблю тебя так же беззаветно и глупо, как мой отец любил Шарлотту д'Абуа.

Жюльетту охватила радость, ее карие лучистые глаза светились от счастья.

– Не глупо. – Она ослепительно улыбнулась. – Мы ведь совсем разные. Она была нехорошей женщиной, а я вполне достойна любви. – Жюльетта бросилась в объятия Жан-Марка. – И я дам тебе столько любви, что ты не… Когда ты это понял? Как нехорошо с твоей стороны скрывать такое от меня!

Руки Жан-Марка обвились вокруг Жюльетты, и, когда он посмотрел на нее, его глаза подозрительно блестели.

– Это не должно тебя удивлять. Я никогда не был особенно добр к тебе.

– Всегда был. – Улыбка сошла с лица Жюльетты, и выражение ее лица стало серьезным. – Даже когда ты не хотел быть таким, ты ничего не мог с собой поделать. У тебя великое сердце, Жан-Марк. Ты давал мне понимание и сочувствие и… А теперь скажи мне: когда?

Жан-Марк взял лицо Жюльетты в свои ладони.

– Ты никогда не сдаешься, правда? Это не поразило меня как удар грома. Оно просто… пришло. По-моему, я всегда это знал. С тех пор, как ты ухаживала за мной в версальской гостинице. Ты вошла в комнату, и ее затопил свет. Ты ушла, и… стало темно. Ты радовала и мучила меня одновременно, но вместе с тем давала мне покой. – Он нежно поцеловал девушку в губы. – И если бы у меня было такое великое сердце, как ты ошибочно полагаешь, я смог бы заставить себя произнести эти слова давным-давно.

– Это не имеет значения. Ты сказал их сейчас. – Жюльетта снова скользнула в объятия Жан-Марка. – Не могу этому поверить. Ты правда любишь меня? Ты не играешь мной? Правда, Жан-Марк?

Руки Жан-Марка крепче обвились вокруг Жюльетты, и с минуту он не отвечал. А когда ответил, его слова звучали тихо, приглушенные ее волосами:

– Tutto a te mi guido.

* * *

… – Знаешь, ты очень загадочный человек, Жан-Марк. Как это похоже на тебя – скрывать до последнего дня, что мы едем в Америку. – Жюльетта ласково выговаривала Жан-Марку, когда несколько часов спустя они прогуливались по саду. – Интересно, узнаю ли я когда-нибудь все твои тайны?

– А ты хочешь знать все мои тайны?

Жюльетте неожиданно вспомнилось, каким уязвленным было его лицо, когда он посмотрел на тот набросок-откровение, что она сделала на «Удаче». Пусть держит при себе свои тайны. У Жюльетты не было желания узнавать что-то, что могло причинить ему боль.

– Только если ты сам пожелаешь открыть их мне. Полагаю, что в ближайшие пятьдесят лет я узнаю о тебе все. Жить будет даже интереснее, если ты время от времени будешь преподносить мне сюрпризы.

Жан-Марк переплел свои пальцы с пальцами Жюльетты.

– Я постараюсь.

– Твоя таинственность не так досаждает, как упрямство. Не знаю, как я дошла до того, чтобы влюбиться в такого упрямца. И я была очень несчастна оттого, что ты так долго медлил.

– Ты этого не показывала.

– Из-за гордости. Я отдала тебе свою любовь и не хотела, чтобы ты знал, что то немногое, что ты мне дал взамен, меня не всегда радовало. – С минуту Жюльетта шла молча. – Я долго думала и решила, что, по-моему, тебе было бы лучше застрелить Шарлотту д'Абуа, а не ее любовника. Мы все были бы гораздо счастливее, если бы ты не позволил ей ранить себя.

Жан-Марк рассмеялся:

– Разве я мог вызвать женщину на дуэль?

– Почему бы и нет? Если бы ты не был таким благородным, я уверена, что твой отец…

– Я не был благородным. – Улыбка сошла с лица Жан-Марка. – Я предал его.

Жюльетта недоумевающе посмотрела на него.

– Тайны? Вот тебе одна, которую я никому не открывал. – Губы Жан-Марка скривились в горькой усмешке. – Шарлотта д'Абуа залезла ко мне в постель, когда мне было четырнадцать лет. И я не оттолкнул ее.

Глаза Жюльетты смотрели изумленно.

– Ты любил ее?

– Матерь Божия, да нет же! – яростно сказал Жан-Марк. – К тому времени я уже знал ей цену, и она мне даже не нравилась. Но это было неважно. Я знал, что по-настоящему ей не нужен. Ее просто забавляла моя враждебность, и ей захотелось показать мне, насколько я беспомощен. Она точно знала, что надо делать. В то лето она приходила ко мне несколько раз, и я не мог выгнать ее. – На лице Жан-Марка отразилась мука. – Она ведь принадлежала моему отцу.

– Он знал об этом?

– Нет, но зато я знал. Я любил его, уважал и все же предал.

– Ты сказал, она была очень красива.

– Какая разница! – свирепо ответил Жан-Марк. – Я должен был прогнать ее. Я пытался, но она оказалась для меня слишком сильной. Она была вроде лихорадки.

Сила. Он был побежден Шарлоттой д'Абуа и выстрадал самую неописуемую муку, какую только можно представить. Стоит ли удивляться, что он боролся, чтобы снова и снова доказывать, что больше его никто не подчинит.