Онлайн книга «Горький вкус времени»
– Я ее не бросала. – Слова Жан-Марка задели Жюльетту. – Я уже ответила вам, почему ей какое-то время будет лучше обойтись без меня. Через несколько месяцев я приеду к ней в Вазаро и останусь до рождения ребенка. – А что, если она поймет свое положение прежде, чем вы решите осчастливить Вазаро своим присутствием? Жюльетту охватила паника, и с минуту она не могла вымолвить ни слова. – Может, я ошибаюсь, и у нее не будет ребенка. У меня не было полной уверенности. Жан-Марк молчал. – Если и так, то ей придется справиться с этим. У нее есть Вазаро и Филипп. Сразу по приезде он пошлет за своей матерью. Нельзя же думать, что я останусь с ней вечно. Ей ведь придется посмотреть в глаза тому, что произошло, не так ли? Она сильнее, чем мы думаем. Видели бы вы, какая она сегодня утром была оживленная, когда Франсуа привез ее… – Жюльетта! – прервал ее торопливый монолог голос Жан-Марка. Лицо его расплывалось, и Жюльетта делала невероятное усилие, пытаясь справиться со слезами, застилавшими ей глаза. Она прошептала: – Я так боюсь, Жан-Марк. Что, если я ошиблась? Когда я сказала ей, что не еду, у Катрин был такой озадаченный вид. Я попыталась объяснить, но знаю, она не поняла. – Мне и самому очень затруднительно все уяснить. – Понимаете, я ведь считала, что она во мне нуждается. – Так и есть. – Разве? – Жюльетта покачала головой. – Поначалу да, но теперь я не могу остановиться и ограждаю ее от всего. Я слишком эгоистична. – Эгоистичны? – Мне ведь нравилось, что я для Катрин все. Мне было так приятно, что она нуждается во мне. – Жюльетта глубоко и судорожно вздохнула. – Я сегодня долго об этом думала и поняла, что Франсуа был прав: мое присутствие для нее вредно. Однако я не так легко расстаюсь с тем, что мне нужно. Я должна была разом обрубить все концы и отпустить Катрин одну. – Девушка сделала попытку улыбнуться. – Если я окажусь не права, Филипп тут же сообщит мне, и я найду способ сразу же к ней приехать. – Могу ли я напомнить, что в буквальном смысле слова вы были здесь узницей почти шесть недель, прежде чем нам удалось что-то предпринять. Как же теперь вывезти вас из Парижа? – Со мной не нужна и малая доля тех предосторожностей, какие понадобились для Катрин. – Вот как? Как мог я забыть, что о вашем благополучии заботиться не приходится! Жюльетта согласно кивнула. – Так что, видите, мое присутствие здесь не так уж безрассудно, как вы думали. Я могу побыть здесь несколько месяцев, а когда Дюпре уедет из Парижа, Франсуа добудет мне бумаги… – Нет. – Но почему? Я же объяснила, почему для Катрин будет лучше, если я останусь здесь. – Но не потрудились подумать обо мне. С какой стати мне укрывать врага революции? Каждую минуту, что вы проводите в моем доме, все, что я имею, находится в опасности. – Жан-Марк цинично усмехнулся. – И я сомневаюсь, что гильотина – это самый гуманный способ остаться без головы. По-моему, ей недостает некоего достоинства. Жюльетте как-то не пришла на ум мысль о возможной опасности для Жан-Марка. А ее присутствие может стоить ему жизни. Это показалось ей невероятным. – У вас много друзей в правительстве, не думаю, что это был бы для вас большой риск. – Когда дом рушится, все разбегаются, чтобы не попасть под обломки. Однако никто не пытается подпереть его. – Вы могли бы найти способ… – Вам повезло, что вас еще не раскрыли. – Губы Жан-Марка сжались. – В особенности когда вы разгуливали по улицам Парижа средь бела дня. – Я же сказала вам, почему пошла на этот риск. – Я не считаю ваши доводы ни ясными, ни разумными. – Жан-Марк говорил жестко. – Проклятие, вы и слов-то таких не знаете! – Я попытаюсь найти другое место, где жить. Может, Робера попросить… – Нет! – Рука Жан-Марка стиснула ножку бокала. – Вы отправитесь в Вазаро, и как можно скорее. Жюльетта встретилась через стол взглядом с Жан-Марком. – Хорошо, признаю, что могу оказаться для вас опасной. Что можно сделать, чтобы риск того стоил? Жан-Марк смотрел на вино в своем бокале. – Ничего. – Должно же быть что-то, что вам нужно. Вы очень жадный. – Благодарю вас. – О, я одобряю этот грех. Все лучшие художники были жадными. Они брали от жизни и людей то, что хотели, и вкладывали в свою работу. И если учесть, сколько они дали взамен, то это самая возвышенная форма алчности. Жан-Марк, казалось, был поражен. – И моя жадность такая? – Ну, может быть, не совсем возвышенная, но я никогда не слышала, чтобы вы кого-нибудь обманули, так что у вас хорошая, честная алчность. Жан-Марк слабо улыбнулся: – Что ж, поскольку у вас нет ничего для меня, вам просто придется уехать… – Танцующий ветер. – Глаза Жюльетты загорелись от волнения, и она наклонилась вперед. – Ну, конечно. Вам нужен Танцующий ветер. На лице Жан-Марка промелькнуло удивление. – Но у вас его нет. – Возможно, я могла бы придумать способ, как достать его для вас. – Насколько мне помнится, вы говорили, что у Марии-Антуанетты есть право сохранить свое сокровище? – Но в Тампле оно для нее бесполезно, так ведь? – Жюльетта быстро соображала. – Сколько вы готовы заплатить, чтобы вернуть Танцующий ветер? Я не помню, сколько вы предлагали королеве? – Два миллиона ливров. Плюс заем, который дал королю. – И вы не получили назад ничего из этого займа? Жан-Марк пожал плечами. – Я знал, что рискую. – Два миллиона ливров. – Жюльетта кусала нижнюю губку. – Это большие деньги. А мне заплатите два миллиона ливров за Танцующий ветер? Жан-Марк с минуту помолчал. – Да. Глаза Жюльетты устремились к его лицу. – Вам он действительно нужен. Не только ваш отец хотел вернуть его семье. Вы тоже этого добиваетесь? Жан-Марк пригубил вино. – Не люблю, когда не получается по-моему. – Нет, я думаю, здесь нечто большее. – Если это и так, то какое у вас право настаивать и пытаться вытянуть из меня секрет? Могу я иметь право на тайну? При свечах в его глазах плясали чертики, глаза зажглись циничным весельем, а его прекрасно очерченный рот кривила мефистофельская улыбка. И все же за всем этим Жюльетта чувствовала нечто… |