Книга Мелодия любви, страница 24. Автор книги Айрис Джоансен

— Я не нуждаюсь в помощи.

— Пожалуйста, — Эрик положил руку на ее плечо. — Джейсон не часто просит меня об одолжении. Я буду очень признателен, если вы позволите мне выполнить его просьбу.

— Я не могу… — Она не договорила, увидев, с какой мольбой Эрик смотрит на нее.

Ей не хотелось быть с ним невежливой. Почему бы ей не поговорить с ним? От этого ничего не изменится.

— Хорошо, мы сможем поговорить, если вы проводите меня до машины.

Эрик облегченно вздохнул и зашагал с ней рядом.

— Скажите, что я могу сделать для вас? Жаль, что вам самой пришлось всем заниматься. Управляющий театром сообщил Джейсону о смерти вашего отца только позавчера.

Дейзи широко открыла глаза от удивления.

— С какой стати он это сделал?

— Перед отъездом из Женевы Джейсон звонил ему и просил сообщить, если у вас… — Он помолчал и смущенно добавил: — Если вам понадобится помощь.

— Понимаю. Как любезно! — сказала Дейзи, стараясь смягчить прежнюю резкость тона.

Джейсон был сложным человеком, и она не исключала возможности, что он чувствовал определенную ответственность перед ней, лишив ее девственности. Возможно также, что он искренне переживал смерть Чарли.

— Мне жаль, что вам пришлось из-за меня беспокоиться. Еще недавно мне казалось, что я не переживу смерти Чарли, но, как видите, я жива, — она посмотрела Эрику прямо в глаза. — Я на себе испытала, что человек, выдержав самое страшное, может преодолеть все. Мне не нужна ничья помощь. Благодарю вас.

— Послушайте, мисс Джастин, я могу быть вам полезен, — произнес Эрик. — Я прекрасно умею вести дела со страховыми компаниями, торговцами недвижимостью, с фирмами по распродаже имущества. Мне это даже доставляет удовольствие.

— Торговцами недвижимостью?

— Ну, вы же не захотите остаться жить в своем коттедже, — пояснил Эрик и тоном умудренного жизнью человека добавил: — Воспоминания травят душу.

Он помолчал, колеблясь.

— Кроме того, мы очень надеемся, что теперь вы приедете в Нью-Йорк.

Потрясенная, Дейзи остановилась и посмотрела на Эрика.

— Дездемона. Теперь у вас нет причин отказываться от роли, — сказал Эрик. — Вы сделаете большую ошибку, если будете по-прежнему упорствовать в своем решении. Эта роль поможет вам сделать блестящую карьеру.

— Боюсь, вы зря приехали. Я категорически не хочу петь в опере вашего брата.

Эрик с минуту молчал.

— Все дело в Джейсоне, не так ли? Он говорил мне, что вы, возможно, не захотите встречаться с ним. — Эрик явно чувствовал себя неловко и смущенно продолжал: — Не знаю, что произошло между вами, да это и не мое дело. Я просто выполняю роль посыльного. Так позвольте мне выполнить данное мне поручение. Хорошо?

Дейзи была тронута его бесхитростностью и невольно смягчилась.

— Простите, вы, конечно, ни в чем не виноваты. Так что за поручение вам дали?

— Джейсон просил передать вам, что если вы согласитесь исполнить партию Дездемоны, то не увидите его до премьеры, разве только возникнет крайняя необходимость его присутствия в ходе репетиций. — Он помолчал, затем поморщился. — А может быть, и совсем не увидите. Он, как известно, редко бывает на премьерах своих опер.

Дейзи недоверчиво посмотрела на него.

— Джейсона не будет в Ныо-Йорке?

Эрик покачал головой.

— Джейсон живет безвылазно в своем убежище в Коннектикуте и покидает его лишь тогда, когда у него не ладится с работой.

— Довольно странно.

— Это черт знает что! — раздраженно сказал Эрик и в сердцах махнул рукой. — Это больной вопрос и к делу не относится. Главное, Джейсон будет держаться от вас подальше.

Дейзи вздрогнула и почувствовала тупую боль в сердце.

— Не знаю, — нерешительно сказала она.

— Джейсон сказал, что музыка вам понравилась.

— Да, те отрывки, что я слышала.

— Вся музыка оперы превосходная, — Эрик робко улыбнулся. — Конечно, Джейсон — трудный человек, но зачем отказываться от партии, которая принесет вам заслуженный успех? Только для того, чтобы досадить ему? Поверьте, Джейсон не нарушит данного обещания.

— Я это знаю.

— Тогда что вас удерживает? В данных обстоятельствах работа — лучшее лекарство. — Они подошли к машине, и Эрик открыл для нее дверцу. — Вам надо с головой окунуться в нее. — Он усмехнулся. — Для постановки оперы я пригласил режиссера, который заставит вас хорошенько поработать.

Работа. Это было именно. То, чего она сейчас страстно желала. Работать с полной отдачей, чтобы, придя домой, без сил упасть в постель и забыться крепким сном. Работа избавит ее от бессонницы, и она перестанет мучиться по ночам, думая о Джейсоне и Чарли. Но главное — работа, которую предлагал ей Эрик, будет для нее настоящим подарком, потому что введет в мир волшебной, чарующей музыки.

— Ага, вижу, вы боретесь с искушением, — сказал Эрик, не скрывая ликования. — Так не отказывайтесь от того, чего вы хотите, что вам так необходимо.

Дейзи села в машину и через ветровое стекло посмотрела на кованые железные ворота кладбища.

— Я не уверена, что хочу этого, и не могу дать вам ответ прямо сейчас.

— Я загляну к вам вечером. — Он озабоченно нахмурился. — Как вы себя чувствуете? С вами все будет в порядке? Я прилетел сюда с моей женой Пег. Она осталась в отеле. Хотите, я приду с ней?

Она покачала головой.

— Нет. Я не в состоянии принимать сейчас гостей.

— Хорошо, я приду один. В восемь часов. Вас устроит?

— Когда хотите, — сказала Дейзи устало. Боже, как ей не хотелось остаться одной в этот вечер. Она уже предвидела, как тяжело ей будет разбирать вещи Чарли. — В восемь, так в восемь.

Записку Дейзи обнаружила в среднем ящике стола.

Написанная знакомым неразборчивым почерком, она лежала на стопке счетов и квитанций. У Дейзи сразу закралась мысль, что эта записка, была своего рода завещанием. Чарли старался не думать о смерти и никогда даже не заговаривал о составлении завещания. И теперь, при виде этого клочка бумаги, она испытала шок, поняв, что он все-таки решился привести дела в порядок.

Моей дочери Дейзи я оставляю всю мою любовь и все мое имущество за исключением ее портрета, который я оставляю моему другу Джейсону Линку. Это — не пустая порода, золота в нем больше, чем он думает…

Содержание записки заставило Дейзи снова испытать шок. Очевидно, Чарли написал ее в один из последних дней, а может быть, даже в день смерти.

Она медленно встала из-за стола и подошла к мольберту, на котором стоял закрытый чистым холстом портрет. Ни к одной из картин Чарли она не прикасалась с того дня, когда нашла его лежащим на полу. Ей было нестерпимо больно притрагиваться к любым вещам Чарли, а тем более к картинам, в которые он вложил столько любви и сил.