
Онлайн книга «Ловец снов»
Бивер многозначительно поморщился: — Четырех недостает. Двух сверху, двух снизу. Выглядит в точности как тот малый, что вечно красуется на обложке журнала «Мэд» [10] . — Ничего страшного, старина. У меня самого парочка смылась в самовольную отлучку. — Он приподнял губу, обнажая левую десну в не слишком приятной кривой ухмылке. — Видишь? Так и живу. Джоунси покачал головой. Это дело другое. — Пойми, малый — адвокат. Он постоянно на людях. Внешность — часть его имиджа. Он на этом живет. С такой вывеской? Эти провалы на самом виду! Клянусь, он не знал, что они вывалились. — Не думаешь, что он оказался в зоне повышенной радиации? — хмуро спросил Бивер. — Зубы выпадают на хрен при лучевой болезни, я как-то в кино видел. Один из тех ужастиков, которые ты вечно смотришь. Как, по-твоему, такое могло быть? А если он и эту красную метку тогда же и получил? — Ну да, схватил ??озу, когда взорвался ядерный реактор в Марс-хилле, — хмыкнул Джоунси и тут же пожалел о срыве при виде недоумевающей физиономии Бивера. — Бив, когда у тебя лучевая болезнь, волосы выпадают тоже. Бивер мгновенно просветлел: — Точно! Мужик в том фильме под конец облысел, как Телли, как-там-его, тот, что играл копа по телевизору. — И помедлив, добавил: — Потом он умер. Тот, что в кино, конечно, не Телли, хотя если задуматься… — Но у этого волосы на месте, — перебил Джоунси. Дай только Биверу волю, и тот немедленно начнет растекаться мыслию по древу. Он заметил, что в отсутствие чужака ни один из них не называл его Риком или Маккарти. Только «малый»… словно оба подсознательно стремились низвести его до уровня, ниже человеческого… превратить в нечто неопределенное, незначительное, словно это позволит придать меньше значения, если… словом, если… — Ну да, — подтвердил Бивер. — Волос у него хоть отбавляй. — Может, у него амнезия? — Кто знает? Хотя он помнит свое имя, с кем приехал, всякое такое. Слушай, вот пернул-то! Как в трубу дунул! А вонь! Настоящий эфир! — Верно. Как пусковая жидкость. Кстати, от диабетиков в коме иногда пахнет. Читал в каком-то триллере. — Похоже на пусковую жидкость? — Не помню. Они долго стояли молча, глядя друг на друга, прислушиваясь к завыванию ветра. Джоунси вдруг сообразил, что забыл рассказать Биверу о молнии, которую якобы видел чужак, но к чему трудиться? И без того достаточно. — Я думал, что он блеванет, когда наклонился вперед и свесил голову, — сказал Бивер. — Ты тоже? Джоунси кивнул. — И выглядит он плохо, совсем паршиво. — Куда уж хуже. Бивер вздохнул, бросил зубочистку в мусорное ведро и глянул в окно, на сплошную стену снега. — Черт, хоть бы Генри и Пит были здесь! — Он пригладил волосы. — Особенно Генри. — Бив, Генри — психиатр. — Знаю, но это все, что у нас есть по медицинской части, а малый явно нуждается в лечении. Собственно говоря, Генри действительно был врачом, без этого он не получил бы диплома психоаналитика, но, насколько знал Джоунси, никогда не занимался ничем, кроме психиатрии. — Все еще уверен, Бив, что они успеют вернуться? — Был. Полчаса назад, но сам видишь, что творится. Будем надеяться, — мрачно проговорил Бив. В эту минуту в нем ничего не осталось от всегда беспечного, жизнерадостного Бивера Кларендона. — Будем надеяться. Глава 3
"Скаут" Генри 1 Пристально следя за светом фар «скаута», буравившим дырки в снежной завесе, которая накрыла Дип-кат-роуд, Генри пробивался к «Дыре в стене» и попутно обдумывал способы, как это сделать. Разумеется, под рукой всегда был Выход Хемингуэя, когда-то в Гарварде, на последнем курсе, он даже написал статью с таким названием, так что, должно быть, уже тогда имел в виду именно такое решение, не просто выполнял очередное задание очередного курса, нет, что-то было в этом глубоко личное… скрытая тяга… даже в то время. Так вот, Выход Хемингуэя был короток и прост: дробовик. И будь сейчас у Генри оружие… не то что он бы непременно сделал это в обществе друзей. У их четверки бывало немало хороших моментов в «Дыре в стене» и было бы нечестно все портить. Такое навсегда осквернило бы «Дыру» для Пита и Джоунси, да и для Бивера тоже, возможно, больше всего именно для Бивера, а это уж подлость. Но скоро все свершится, он чувствовал, как оно приближается, словно зуд в носу, перед тем как чихнуть, но, наверное, это так и будет выглядеть. Всего лишь «ап-чхи» — и привет тьма, старая подруга. Согласно Выходу Хемингуэя, следует снять туфлю и носок, упереть приклад в пол, сунуть дуло в рот, большим пальцем спустить курок. Памятка себе, подумал Генри, выравнивая вильнувший «скаут». Хорошо еще, что колеи остались, да, собственно говоря, эта дорога и есть две колеи, вырытые трелевочными машинами, безостановочно ползущими по ней летом. Если сделаешь это таким образом, прими сначала слабительное и подожди, пока сходишь в туалет, ни к чему доставлять лишние хлопоты тем, кто тебя найдет. — Пожалуй, не стоит так спешить, — сказал Пит. У его ног стояла неизменная бутылка с пивом, уже наполовину опустошенная. Но одной бутылки недостаточно, чтобы вернуть Питу благодушное настроение. Еще три-четыре, и Генри вполне может переть по этой дороге под шестьдесят в час, а Пит при этом будет громко подпевать этому мудацкому диску «Пинк Флойд». А он вполне способен выжать шестьдесят, и ничего «скауту» не сделается, разве что бампер немного погнется. Оказаться в колеях Дип-кат, пусть и забитых снегом, все равно что лететь по рельсам. Если снег будет так валить и дальше, их дело плохо, ну а пока… все в порядке. — Не волнуйся, Пит, все тип-топ. — Хочешь пива? — Только не за рулем. — Даже в такой глухомани? — Позже. Пит притих, предоставив Генри тоскливую работенку: следить за светом фар и пробираться по извилистой дороге между деревьями. Оставив его наедине со своими мыслями, чего тот и добивался. Все равно что трогать и трогать языком больной зуб, проверяя, ноет или нет. Но именно этого он и хотел. Существуют таблетки. Существует старый надежный способ: включенная электробритва в ванне с водой. Можно утонуть. Прыгнуть с обрыва. Револьвер в ухо — слишком ненадежно. Как и резать вены на запястьях, это только для психопатов, разыгрывающих самоубийство. Генри крайне заинтересовал японский способ: надеть петлю на шею. Привязать другой конец к большому камню. Положить камень на сиденье стула, сесть на пол и прижаться к чему-нибудь спиной, так, чтобы нельзя было упасть назад. Опрокинуть стул. Камень откатится. Человек может прожить от трех до пяти минут в состоянии усугубляющейся асфиксии. Серое перетекает в черное — привет тьма, старая подруга. |