
Онлайн книга «Ловец снов»
В холодном откровенном свете ламп кожа Бивера казалась серой, как сухая земля, испещренная крошечными точками черной щетины. Губы посинели и истончились. Над головой болталась старая шутливая надпись: УГОЛОК РАЗМЫШЛЕНИЙ ЛАМАРА, в голубых, широко открытых глазах застыл страх. — Я сижу, Джоунси, — видишь? — Да. Прости, что сорвался, Бив. Но ты просто сиди тут и все, ладно? Что бы там ни плескалось, оно в ловушке. И никуда не денется, кроме как в сточный резервуар. Я сейчас вернусь… — Куда ты? Не хочу, чтобы ты бросал меня в нужнике, наедине с мертвяком. Если мы оба сбежим… — Никуда мы не сбежим, — перебил Джоунси. — Это наш дом, и мы никуда не сбежим. Что, разумеется, звучало благородно, но не проясняло самый главный мотив столь отважного заявления. Джоунси в основном опасался, что эта штука, затаившаяся в унитазе, способна передвигаться быстрее, чем они. Или ползать. Или летать. В его мозгу со скоростью света проносятся кадры из сотен ужастиков: «Паразит», «Пришельцы», «Они пришли изнутри». Карла ни за что не желала смотреть подобные гадости, как она выражалась, и заставляла его спускаться вниз, в кабинет, где тоже был телевизор. Но сейчас один из этих фильмов, вернее, то, что он видел в одном из них, может спасти их жизнь. Джоунси глянул на красновато-золотистую плесень, пробившуюся из отпечатков пальцев Маккарти. Спасти их жизни от этой напасти в унитазе. Плесень… кому, во имя Господне, известно, что это? Пакость в унитазе снова подскочила, стукнувшись о крышку, но Бивер без труда удерживал позиции. Вот и хорошо. Может, ОНО просто утонет, хотя Джоунси не стал бы на это рассчитывать, ведь жила же она в Маккарти! Она жила в старом мистере «Внемли-стою-и-стучусь-у-порога-твоего» довольно долго, может, все четыре дня, которые он бродил по лесу. Похоже, это она замедлила рост щетины у Маккарти, из-за нее его зубы выпали, и он непрерывно испускал газы, что, разумеется, не могло быть не замечено даже в вежливейшем из вежливых обществе, газы, скорее напоминавшие отравляющий газ, но само создание, очевидно, процветало… резвилось… росло. Перед Джоунси вдруг появилось яркое изображение белого свиного цепня, выбиравшегося из горы сырого мяса. К горлу подкатила желчь. Он издал странный клокочущий звук. — Джоунси! — Бивер привстал с сиденья. Он казался еще более встревоженным, чем раньше. — Бивер, немедленно сядь! Что Бивер и сделал — как раз вовремя. Пакость в туалете подскочила и снова ударилась о крышку, сильно, гулко… Внемли, стою и стучусь у порога твоего. — Помнишь тот фильм, «Смертельное оружие», где партнер Мела Гибсона не смеет слезть со сральника? — спросил Бивер, улыбаясь, хотя глаза оставались серьезными и испуганными. — Похоже, правда? — Нет, — возразил Джоунси, — потому что здесь нечему взрываться. Кроме того, я не Мел Гибсон, а ты, блин, слишком бел для Денни Гловера. Послушай, Бив, я иду в сарай… — Не-а, ни за какие коврижки… ты меня тут не бросишь… — Заткнись и слушай. Там где-то валяется моток изоленты? Верно? — Да, только не валяется, а висит на гвозде, по крайней мере мне так… — Да, я вспомнил, на гвозде. Около банок с красками. Огромный, как колесо, моток. Я сейчас найду его, вернусь и обмотаю унитаз. Потом… Новый всплеск, словно ОНО сумело услышать и понять. Но откуда мы знаем, может, так и есть? — подумал Джоунси. Когда ОНО с силой ударило в крышку, Бивер поморщился. — Потом мы отсюда уберемся, — докончил Джоунси. — На «кэт»? Джоунси кивнул, хотя на самом деле совершенно забыл о снегоходе. — Да, на «кэт». Нужно перехватить Генри и Пита… Бив судорожно затряс головой. — Карантин, так сказал тот тип в вертолете. Наверное, именно поэтому они еще не вернулись, разве не понимаешь? Их скорее всего задержали эти… Шмяк! Бивер съежился. Джоунси передернуло. — …карантинная служба. — Вероятно, — согласился Джоунси. — Но, слушай, Бив. По мне лучше сидеть в карантине с Питом и Генри, чем здесь, с… чем здесь, а тебе как? — Давай просто спустим воду, — предложил Бивер. — Как насчет того, чтобы просто спустить воду? Джоунси покачал головой. — Но почему? — Потому что я, как и ты, видел дыру, которую ОНО пробило, выбираясь наружу, — сказал Джоунси. — Не знаю, что это такое, но мы не избавимся от него, просто дернув за ручку. Слишком ОНО велико. — Е… твою… — прошипел Бивер, с размаха хлопая себя ладонью по лбу. Джоунси кивнул. — Ладно, Джоунси, иди за лентой. Джоунси направился было к двери, но на пороге остановился и оглянулся: — И, Бивер… Бивер поднял бровь. — Сиди, как пришитый, приятель. Бивер нервно хихикнул. Джоунси принялся ему вторить. Все еще хохоча, они встретились взглядами: один стоя в дверях, другой — восседая на унитазе. Все еще посмеиваясь, Джоунси пересек большую комнату (сиди, как пришитый, — чем больше он об этом думал, тем забавнее казалось) и зашагал к черному ходу. Его лихорадило, попеременно обдавая то жаром, то холодом, трясло от страха и нервной веселости. Сиди, как пришитый. Член Иисусов! 2 Бив слышал удаляющееся хихиканье Джоунси, даже когда за ним захлопнулась дверь. И несмотря ни на что, он был рад слышать этот звук. Этот год и без того оказался худым для Джоунси, сначала они даже думали, что он отдаст концы. Бедный старина Джоунси, и тридцати восьми нет! Плохой год и для Пита, который слишком много пил, неважный для Генри, у которого иногда делался неприятно отсутствующий вид, чего Бив не понимал и не любил… пожалуй, теперь можно сказать, что и для Бивера Кларендона год выдался отвратительным. Конечно, это всего лишь один день из трехсот шестидесяти пяти, но кто же просыпается утром, твердо зная, что к полудню в ванне будет валяться голый тип, а тебе придется торчать на сиденье унитаза, чтобы удержать нечто, чего ты даже не видел… — Ну уж нет, — решительно сказал Бивер. — Я не загляну туда. Ни за что не загляну. Да и не придется. Джоунси вернется с изолентой минуты через две, самое большее, через три. Вопрос в том, где он хотел бы оказаться, пока не вернется Джоунси? Где мог бы чувствовать себя легко и свободно? |