Онлайн книга «Охота за невестой»
Однако ответ на этот вопрос был ясен как день. Она... и ее сестры... они нуждались в профессиональных услугах этого человека. Не оставалось места ни для чего, кроме чисто деловых отношений с адвокатом. К тому же, напомнила она себе, он ей совсем не нравился. Гидеон понял, что не удастся вызвать Пруденс на откровенность, и спросил равнодушно: – Готовы продолжить путь? Он поднялся, нашарил в кармане горсть монет и бросил на стол. – Если наш пункт назначения Оксфорд, то да, – ответила Пруденс. – Там нас ждет множество развлечений, – пообещал он и двинулся к двери, навстречу яркому, солнечному дню. – Я на удивление хорошо помню свои спортивные успехи, хотя прошло около двадцати лет. Он вздохнул. Пруденс не ответила, только сжала губы. Он, видимо, напрашивался на комплимент, но так и не дождался его. – Не думаю, что мне нужен этот мех, – заметила Пруденс, когда они вернулись к машине. Она сложила манто и повесила на спинку сиденья. – Но вам понадобятся капюшон и очки, – сказал Гидеон, надевая свои автомобильные очки. – А через несколько минут, как только мы окажемся на дороге, открытой всем ветрам, вы поймете, что манто вам тоже не помешает. Он надел пальто и переключил внимание на зажигание. После нескольких поворотов ручки машина ожила, и он тотчас же отложил ручку и сел за руль, сказав с показной бодростью, которой вовсе не ощущал: – Все вверх и вверх. – Далеко это отсюда? – Примерно двадцать миль. Мы должны проехать это расстояние за час или час с лишним. Дорога хорошая. Пруденс застегнула капюшон под подбородком, размышляя о том, что не может разделить его энтузиазм при мысли о езде по ухабистым дорогам на предельной скорости. Она набросила на плечи меховое манто, ветер свистел в ушах. Обратный путь представлялся ей в мрачном свете. Когда они выедут из Оксфорда, солнце уже будет клониться к закату и станет еще холоднее. Гидеон между тем что-то весело напевал. – Вы днем всегда свободны? – спросила она. Гидеон прекратил пение. – Если только не нахожусь в суде или на деловом совещании, – ответил он. – А в чем дело? – Обычно мы устраиваем домашние приемы с целью представить друг другу кажущиеся нам перспективными пары. Может быть, вы пожелаете как-нибудь днем заглянуть к нам? Просто терьер, вцепившийся в кость, подумал он, иначе ее не назовешь. И со вздохом покорился неизбежному. – А у вас есть еще какие-нибудь кандидатуры, кроме Агнсс-Как-Там-Ее-Зовут? – Харгейт, – ответила Пруденс. – Напрасно вы отказались хотя бы познакомиться с ней. Она бы вам очень понравилась. Даже не пожелали выслушать меня. – Интуиция меня никогда не подводит, – возразил он. – Едва вы заговорили о ней, как я сразу понял, что она мне не подойдет. – Странно, откуда такая уверенность? – с нотками раздражения в тоне произнесла Пруденс. – Просто уверен, и все. Пруденс снова раскрыла свою записную книжку, пробежала глазами несколько имен, которые были выбраны ее сестрами и ею самой. – Ладно. Сделаем еще одну попытку. Возможно, вам понравится Лаванда Райли. Я приглашу ее к нам на среду, если этот день вас устроит. – Нет, – решительно заявил он. – Нет, потому что в среду вы заняты? – Нет, потому что меня не может заинтересовать Лаванда Райли. – Но откуда вы знаете? Я ведь и словом о ней не обмолвилась. Раздражение Пруденс росло. – Мне вполне достаточно имени. Я не сказал, но имя для меня очень важно. Запишите это в свою книжечку. Я просто не смог бы жить с женщиной, которую зовут Лаванда. – Какая нелепость! Вы можете называть ее ласкательным именем. Или уменьшительным. – Мне претит сама мысль об этом. К тому же остальные будут называть ее Лавандой. И мне никогда не избавиться от этого дурацкого имени. – Все ваши возражения не имеют ни малейшего смысла. Пруденс вдруг замолчала, подумав о том, что, сама того не желая, стала мишенью насмешек. Но похоже было, что он вовсе не нуждается в поощрении. Он упрямо продолжал, не обращая внимания на ее ледяное молчание: – Мне нравятся имена, созвучные добродетелям, например Хоуп... – Хоуп значит «надежда», а надежда – не добродетель, – огрызнулась Пруденс. – Если женщина по своей натуре никогда не теряет надежды, это своего рода добродетель, – возразил он. – Или же Честити – милосердие. Прекрасное имя. Еще мне нравится имя Пейшнс – терпение. И конечно же, Пруденс. Твердость, надежность, осмотрительность. В одном имени столько добродетелей. Пруденс с трудом сдержала смех. Он посмотрел на нее с улыбкой. – Вам смешно. У вас блестят глаза. – Вы не можете видеть выражения моих глаз за толстыми стеклами очков. – Но представить могу – ваши губы подрагивают, а это значит, и глаза искрятся весельем. Я не раз это замечал. – В вашем обществе мне не до веселья. С самой первой нашей встречи. Так что это замечание неуместно. – Хотел сделать вам комплимент. – В его голосе прозвучала досада. – Он оказался бы пустым и бессмысленным. – Пруденс укуталась в манто: машина набирала скорость, и ветер снова засвистел в ушах. – Вы очень упрямы, – сказал сэр Гидеон. – Я надеялся, что мы проведем восхитительный день, но вы делаете все, чтобы его испортить. Пруденс повернулась к нему: – Ах, вы собирались провести восхитительный день на природе! Не предупредив об этом меня. Не подумав о том, что у меня свои планы. А теперь вините меня в том, что я испортила вам день. Вы ведь сказали, что мы поработаем над нашим делом. – Именно этим мы и занимаемся, но все идет не так, как хотелось бы, – произнес сэр Гидеон. – Я думал, в неформальной обстановке вы расслабитесь, будете самой собой, и я увижу другую сторону вашей личности. Если, конечно она существует. Если же нет, то день напрасно потерян. Немного помолчав, Пруденс сказала: – Конечно, существует. Но зачем она вам? – Чтобы выиграть дело, – ответил он просто. – На свидетельском месте мне нужна добрая, умная, сострадающая Пруденс Дункан. Вы можете быть такой? Наступило молчание. Пруденс погрузилась в раздумье, отметив, что Гидеон тоже думает о чем-то своем. Тут Пруденс осенило. Почему она противилась его обаянию, ведь Гидеон изо всех сил старался ее рассмешить, позабавить? И это напрямую было связано с их делом. Но упрямство ее не знает границ. Наконец Гидеон прервал затянувшееся молчание: |