Онлайн книга «Джудит»
— Как это чудесно, что вы пришли! Мне здесь так грустно и одиноко. — Конечно, мы пришли, — ответила Салли, осматривая апартаменты: комната была довольно приятная, подо желтой гостиной на Беркли-сквер ей было далеко. — Что ты задумала. Джудит? В твоей записке нет объяснения, и Себастьян не сказал ни слова. — В данный момент я просто думаю, — ответила Джудит. — Правда, ничего путного до сих пор не придумала. — А что случилось? — Корнелия уселась на диван. — Как ты здесь оказалась, в этом отеле? — Здесь очень хорошо, — сказала Джудит. — У меня большая спальня, не меньше этой гостиной. А хозяйка такая любезная и внимательная… — Да, это понятно, но все же, почему ты здесь? — прервала эти неуместные излияния Изобель. Джудит вздохнула: — Мы с Маркусом поругались. Насмерть. Мне надо было удалиться куда-то, чтобы обдумать ситуацию. — Ты ушла от мужа? — Даже Корнелия была в шоке. — Просто ушла и поселилась здесь? — В двух словах дело вот в чем: Маркус запретил мне играть и собирается контролировать каждое пенни, которое я потрачу. — Поигрывая в руке шахматной фигурой, Джудит рассказала большую часть из того, что могла. — Такой вердикт я, конечно, принять не могу, а Маркус настаивает на беспрекословном подчинении. Что еще мне оставалось делать? Изобель задумчиво покачала головой: — С твоей стороны это очень рискованно, Мужья всегда требуют подчинения, на то они и мужья. А наше дело искать пути обходить их запреты. Вошла горничная с чаем. — Миссис Каннинхем спрашивает, что вам подать к чаю, сударыни: хлеб с маслом, печенье или пирожные? — Пирожные, — автоматически вырвалось у Изобель. Джудит улыбнулась и почувствовала себя немного лучше. Весь день она боролась с опустошением, которое обостряло чувство вины. Как это она смогла тогда, по дороге в Катр-Бра, проявить такую слабость, так уступить страсти и тем самым разрушить столь тщательно выстроенные с братом планы! И от милого Себастьяна ни слова упрека не услышала. — Ну, и что ты собираешься дальше делать, Джудит? — после недолгого молчания спросила Салли. — Не знаю, — честно призналась Джудит. — Но ты ведь не можешь исчезнуть. Как тогда Маркус объяснит это? — всполошилась Салли. — А может быть, мне удастся как-то умереть незаметно? — предположила Джудит. В этот момент она подумала о матери, которая тихо умерла в монастыре, затерянном где-то во Франции… — Джудит! — взорвалась Корнелия. — Как ты можешь! — О, я не имела в виду умереть по настоящему, — уточнила Джудит. — Я просто исчезну, а Маркус объявит, что я скоропостижно скончалась, например, от тифа или в результате дорожной аварии. Ну, в общем, что-нибудь в этом роде. — Ты с ума сошла! — воскликнула Салли. — Если ты считаешь, что семья Девлинов способна на такое, значит, ты ничего о ней не знаешь. Джудит прикусила губу: — Ты, конечно, права, Салли, я еще не все продумала до конца. А теперь расскажите мне новости. Джудит слушала светские сплетни вполуха, мысли ее были заняты тем, как дальше продолжить работу с Грейсмером. Может быть, Себастьяну удастся организовать какую-нибудь игру на дому, а она там неожиданно появится?.. — Правда, это смешно, Джудит? — О… да… да, это действительно смешно. Когда же наконец гостьи ушли, она вновь устроилась у окна и принялась размышлять: «Корнелия, Салли и Изобель мало что поняли. Они за меня, конечно, но им неведомо, что такое свобода. Порой я ловлю себя на мысли, что завидую им, их простой и спокойной жизни. Я тоже хотела бы так, но не могу…» Начало темнеть, но она не стала звонить Доре, чтобы та зажгла свечи. Сумерки сгущались, и зерно несчастья все сильнее и сильнее прорастало в ее душе… »Значит, Маркус все время именно так обо мне думал… все время. Занимался со мной любовью и продолжал считать меня такой. Я-то думала, что все честно, откровенно, открыто, что муж доверяет мне, как я ему. А он все это время…» Стук в дверь прервал хоровод печальных мыслей. Вошел Себастьян. — Почему ты сидишь в темноте? Он зажег свечу и поставил подсвечник на стол. Затем внимательно посмотрел на сестру и остался доволен. Значит, утром он поступил совершенно правильно. Иного выхода не было. — Я думал, у тебя тут компания и вы ужинаете, — произнес он, делая вид, что не замечает ее бледности и слезинок па щеках. — Миссис Каннинхем сообщила, что у нее на ужин тушеная индейка с грибами и петрушкой. Звучит аппетитно, ты как считаешь? Джудит украдкой утерла слезы и тихо проговорила: — Спасибо тебе, Себастьян. Я так не люблю ужинать одна. — Как раз об этом я и подумал. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Так будем ужинать? — Конечно. А как ты решил действовать с Грейсмером? — В данный момент это не важно. — Он взял шахматную доску и перенес к камину. — Когда ты придешь в себя, мы что-нибудь обязательно сообразим. — Но… — В какой руке? — Себастьян вытянул вперед дин кулака. — Я только хотела… — В какой руке? — повторил он. Джудит указала на левую. Он открыл ладонь, увидел черную пешку и страшно обрадовался. — Здорово, значит, у меня преимущество! Садись. Джу. — Он начал расставлять фигуры. — И не надо смотреть так, будто у тебя впереди неделя, состоящая из одних дождливых понедельников. Они сели и начали игру. — Ты видел Маркуса? — Голос ее был почти спокоен. — Сегодня утром он нанес мне визит. — Себастьян сделал следующий ход, и сестра тут же ответила. — Что он сказал? Себастьян задумался над позицией. — Он хотел узнать, где ты. — И сделал ход конем. Джудит тоже пошла конем, и они разменяли пешки. — Что ты сказал? — Что я поклялся не выдавать секрет. — Себастьян откинулся на спинку кресла. — Он разозлился? — Удовольствия на его лице я не заметил. — Себастьян ввел в игру слона. — Но ты ведь не ожидаешь, чтобы он положил шею под твой каблук? — Нет. Я только хотела найти у Маркуса понимание. — Джудит склонилась над доской. — А он не сделал ни малейшей попытки меня понять. — Не скажи, Джу, — рассудительно произнес Себастьян. — В целом, я думаю, он вел себя пристойно. — Как ты можешь так говорить? — Рука Джудит зависла над слоном. — Маркус прекрасно понимал, что если даст тебе волю делать все, что заблагорассудится, то ничего хорошего из этого не выйдет. Давай будем справедливыми, Джу. Разве ты хочешь иметь мужа-размазню, который бы не смел тебе ничего сказать поперек? |