Онлайн книга «Бархат»
– Что ты делаешь этим утром, Джейк? – спросила Габриэль, потрепав мальчика по щеке. – Мы с Примми отправляемся на прогулку – изучать природу, – серьезно ответил ребенок. Вдруг, увидев в глубине комнаты силуэт своего отца, он сразу отскочил от девушки. Рядом с мальчиком, нервно улыбаясь и комкая перчатки, стояла гувернантка. – Не беспокойте миледи, Джейк, – строго сказала женщина. – Он вовсе не мешает мне, – заверила ее Габриэль. – Что вы будете собирать на прогулке? – Мы ничего не собираем, – проговорил Джейк. – Мы просто смотрим. – О! Габриэль нечего было сказать. Дети де Вейнов очень серьезно относились к коллекционированию и постоянно соревновались между собой. Они собирали насекомых, головастиков, бабочек, цветы. И ей тоже нравилось это делать. Но просто ходить и смотреть – скучновато для шестилетнего мальчика. – Мы не хотим приносить в классную комнату всякую грязь, – объяснила мисс Приммер. – Да-да, конечно, – поспешно согласилась с ней графиня. – А няня не любит ничего такого в детской, – добавил Джейк. – Она говорит, что нельзя ловить бабочек и вообще живых. – Пойдемте, Джейк. – Гувернантка взяла мальчика за руку. – Нам надо вернуться к одиннадцати – на урок географии. Его сиятельство обязательно проверит вечером, как вы выучили все про океаны. Мальчик сразу погрустнел и еще раз тревожно заглянул в комнату. Отец ничего не сказал, поэтому Джейк послушно взял гувернантку за руку и попрощался с Габриэль. Графиня закрыла окно и еще некоторое время смотрела, как женщина с ребенком быстро пошли по траве к дороге. «Не много же они увидят, если будут мчаться с такой скоростью», – подумала Габриэль. Затем она повернулась к лорду. Веселая улыбка все еще играла на ее губах. Лицо ничем не выдавало того безумного волнения, которое охватило ее. Натаниэль захлопнул сейф. Он задержал взгляд своих карих, непроницаемых глаз на девушке. – У тебя такой свирепый вид, – небрежно сказала она. Сердце ее бешено колотилось. – Тебя что-то беспокоит? Тебе не понравилось, что я разговариваю с Джейком? – Нет, – ответил он, усевшись за свой стол. – Не буду тебя больше беспокоить, – проговорила Габриэль. – Я понимаю, что у тебя много работы. Неужели она себя выдала? По его поведению нельзя было догадаться. Натаниэль кивнул и опустил перо в чернильницу. – Я только хотела… – начала графиня. – Ох, нет, извини, я правда не думала тебя беспокоить. Габриэль нервно ходила по комнате. Она поправляла подушки, сложила журналы на столике, не переставая, думать о том, как ей развеять свои сомнения. Может, если она начнет говорить о шпионаже, он проговорится? – Я хотела спросить, во всех ли городах континента у тебя есть свои агенты? – В большинстве, – ответил Прайд, даже не поднимая головы. Габриэль не обратила внимания на его грубый ответ. – Наверное, у тебя есть люди и во всех королевских дворах. Мне интересно, есть ли такой человек при Талейране? Или, к примеру, в парижском салоне мадам де Сталь? Натаниэль сжал губы и процедил сквозь зубы: – Ты уже завтракала? – Нет еще. А ты? – Да. – М-м-м… Но разговорчивей от этого не стал. Я думала, ты лишь за столом не любишь разговаривать. – Не могу сказать, что я не люблю разговаривать. Я болтать попусту не хочу. Габриэль присвистнула: – Да, многие сейчас говорят, что они не любят болтать попусту. – Я сомневаюсь в этом, мадам, – сухо проговорил Натаниэль. Графиня настойчиво продолжала свои расспросы: – Интересно, а сам-то ты работаешь? Или шеф тайных агентов просто сидит в центре сплетенной им паутины и придумывает новые интриги? Мне интересно, как чувствует себя человек, который отправляет людей на опасные задания, если он сам временами не выполняет таких заданий? – Мне кажется, вы задаете слишком много вопросов, мадам. Ступайте-ка лучше позавтракайте. Натаниэль решительно занялся бумагами. – Действительно, с тобой нелегко найти тему для разговора, – заметила Габриэль, покачав головой. – Про детей и про детство – нельзя. Про твою работу – запрещено. А уж заикаться о том, что ты на редкость раздражительный тип, нельзя и подавно. Но человеку надо же как-то выполнять светские обязанности воспитанного гостя. Натаниэль ничего не ответил, а затем поднял голову. Казалось, он о чем-то размышляет, вдруг его лицо осветила такая редкая для этого мужчины улыбка. – Есть одна приемлемая тема для разговора, Габриэль. Я удивлен, почему ты еще не заговорила об этом. – Какая же? И вдруг – о чудо! – к ней пришла уверенность в том, что все было в порядке. Она не попалась в его ловушку. Девушка почувствовала, что сама невольно улыбается Прайду. Интересно, знает ли Натаниэль, какой силой обладает его улыбка, которую он так редко показывает? – Любовь, – коротко ответил он. Лорд прищурил глаза, продолжая улыбаться. – Ты знаешь, что под правой грудью у тебя – россыпь очаровательных веснушек, а особенная пикантность в том, что почти такие же веснушки на твоей попке? Если я рассмотрю их поближе, то… – Натаниэль! – укоризненно проговорила графиня. Но она улыбалась, а глаза ее тепло светились. – Я бы хотел, чтобы сейчас был сезон клубники, – продолжал Прайд. И смотрел на Габриэль долгим взглядом из-под ресниц. – Уверена, что мне не следует спрашивать, по крайней мере, до завтрака, но все-таки – почему? Колени у графини задрожали, и она сжала рукой подлокотник дивана. – Есть у меня одна фантазия, – продолжал Натаниэль своим бесстрастным тоном. – Я хочу налить в твой пупок шампанского и положить туда ягоду клубники. Голова у Габриэль закружилась, сладкая истома охватила ее. – Ты весь день будешь работать? – спросила графиня. – Нет, если сейчас ты оставишь меня одного. – Это – обещание? – Может быть… А теперь ступай! – Да, сэр. Графине пришлось сделать над собой усилие, чтобы встать на ноги. Затем она спокойно улыбнулась Прайду и направилась к двери. – Габриэль! – Да, сэр? – Подумай, чем в январе можно заменить клубнику. – А как насчет шампанского? – В подвале у меня есть несколько редких бутылок этого напитка из прекрасного винограда, который уродился года на три раньше тебя. Графиня де Бокер улыбнулась жестким темным волосам, потому что Прайд так и не поднял головы, как будто они обсуждали обеденное меню. Нелегкий, раздражительный был нрав лорда Прайда, он любил одиночество, но все это ничуть не уменьшало силы его обаяния. |