Книга Порочные привычки мужа, страница 12 – Джейн Фэйзер

Она энергично потрясла головой, пытаясь разогнать опутавшую ее паутину страха, и быстро зашагала в нужную сторону. И тут кто-то поравнялся с ней, и знакомый голос произнес:

— Я должен поздравить вас, мэм. Вы едва не оторвались от меня. Проскочить вот так через экипаж — это профессиональный трюк. Где вы ему научились?

Аурелия остановилась как вкопанная и уставилась на Гревилла Фолконера, улыбавшегося с такой безмятежностью, что ее паника теперь казалась полной ерундой.

— Вы?

— Да, я, — согласился он все с той же улыбкой. — Простите, если я вас напугал, но меня охватило непреодолимое желание проверить, помните ли вы игры своего детства.

— Игры? — повторила она. — Какие игры? Вы напугали меня до полусмерти! Как вы посмели такое сделать?

Гревилл поднял вверх руки, жестом показывая, что сдается, а его улыбка сделалась еще более обезоруживающей.

— Простите меня. Но Фредерик рассказывал мне об одной игре, в которую вы любили играть, что-то вроде пряток, не могу припомнить…

— Охота на зайца, — медленно произнесла Аурелия, все еще глядя на него в упор. — Один из нас убегал и должен был попасть в определенное место к определенному времени, а все остальные на него охотились.

— Да, верно. О ней мне рассказал Фредерик. Он говорил, что эта игра заложила определенную основу для ловких приемов, которые ему требовались в его новой профессии. — Гревилл легко положил ладонь на ее руку. — Но с моей стороны было непростительно так вас пугать. Прошу вас, поверьте, это никак не входило в мои намерения.

— Несколько изворотливое извинение, сэр, вам не кажется? — с сарказмом спросила Аурелия. К ней уже вернулись и самообладание, и дар речи, и она легко и небрежно, словно упавший осенний лист, стряхнула его руку со своего рукава.

Гревилл опустил руку и поклонился.

— Я не буду вам больше навязываться, мэм.

— За что я вам очень благодарна. — Взметнув юбкой, Аурелия отвернулась и пошла дальше.

Гревилл смотрел ей вслед до тех пор, пока она не вошла в дом. Она имела право рассердиться, несколько уныло думал он. Он, безусловно, играл нечестно. Но зато узнал кое-что очень полезное. Аурелия обладает всеми необходимыми инстинктами — и их можно отточить. Но есть ли у нее нужная склонность? Или хотя бы желание подумать о будущей награде, которое сможет перевесить нехватку склонности?

Следующие два часа Аурелия боролась со своим гневом, причем злилась она не, только на Фолконера, но и на Фредерика. Какое он имел право рассказывать про такие интимные вещи, как их детские игры? Чтобы Фалконер устроил дурацкую игру в кошки-мышки! Это казалось абсурдом — ну, или полковник окончательно сошел с ума, в чем Аурелия очень сомневалась.

Она заставила себя вернуться назад, к разговору за столом:

— Сесилия, сколько, вы сказали, будет кроватей в здании лазарета?

— Сэр Джон Соун говорит — восемьдесят, — ответила Сесилия. — Конечно, это мало, буквально капля в море в эти-то дни, когда с войны возвращается столько раненых.

— О, они все болтаются по улицам, — заявила Петиция, пренебрежительно пожав плечами. — Попрошайничают, то им пенни подай, то корку хлеба. По Пиккадилли буквально невозможно пройти, чтобы к тебе не пристали. Это позор! Они выглядят так отвратительно — без рук, без ног, в грязных бинтах… Их нужно убрать куда-нибудь с глаз долой! Зачем то и дело напоминать об этих ужасах?

— В таком случае я уверена, что вы, Летиция, внесете очень щедрое пожертвование на лазарет, — произнесла Корнелия, вкрадчиво улыбнувшись. — Если вам повезет, то эта сумма поможет очистить одну сторону Пиккадилли от зрелища, оскорбляющего ваш взор.

Летиция глотнула вина и поморгала. Иногда ей казалось, что ее не посвящают в шутки, понятные всем остальным.

— Мне придется обратиться к Оглторпу, — жалобно сказала она. — Такая сумма лишит меня чуть не всего квартального содержания!

— Я уверена, вы придумаете, как убедить лорда Оглторпа поддержать такое благое дело, — улыбнулась Аурелия. — Всем известно, что вы запросто можете обвести его вокруг пальца, Летиция.

Летиция приосанилась, приняла самодовольный вид и пробормотала:

— Ну, в общем-то, у меня есть в запасе пара уловок, когда дело доходит до уговоров.

— Боюсь, я могу выделить, соврем немного, — с извиняющейся улыбкой произнесла Графиня Лессингем. — Простите меня, леди, но большая часть моих денег уходит на поддержку моих соотечественников. Но, вероятно, двадцать гиней на лазарет я все, же дать сумею.

— Это очень щедро, графиня, — отозвалась Сесилия. — Мы все знаем, как вы стараетесь облегчить судьбу своих соотечественников в изгнании.

— Я сделаю все, что в моих силах, для любого, кто пострадал от тирании Наполеона! — волнуясь, воскликнула та, и ее испанский акцент стал гораздо заметнее. — Несчастный король Карлос и его семья вынуждены отправиться в изгнание! Такое ужасное время… — Ее голос задрожал, и она промокнула глаза изящным кружевным платочком.

Вскоре ленч завершился.

— Ты зайдешь со мной на Маунт-стрит, Элли? — спросила Корнелия, когда они надевали накидки и перчатки. — Сможешь сама забрать Фрэнни?

— Да-да, конечно, — несколько рассеянно ответила Аурелия. — Это очень кстати. У тебя экипаж?

— М-м-м. Ландо. Разумеется, если у тебя есть какие-то дела дома, я просто отвезу тебя на Кавендиш-сквер, а Дейзи придет и заберет Фрэнни позже.

— Нет, сегодня днем у меня никаких особых дел, — абсолютно правдиво ответила Аурелия.

Они попрощались с хозяйкой и спустились вниз по ступенькам к ожидавшему их ландо.

— У Сесилии определенно есть организаторский талант, — заметила Корнелия, кивнув кучеру, открывшему дверцу, и забираясь в экипаж.

— Она одна из тех немногих известных мне женщин, кто умеет ввести беседу в нужные ей рамки, — согласилась Аурелия, испытывая искреннюю благодарность к подруге за эту безобидную тему. — Даже Летиция не может сбить ее с толку, если Сесилия что-нибудь вобьет себе в голову.

Корнелия рассмеялась, расправляя на коленях у себя и у Элли меховую полость.

— Мне понравилась графиня Лессингем. А тебе?

— Во всяком случае, она искренне привязана к своим соотечественникам-эмигрантам, — отозвалась Аурелия, пряча под мех руки. — Ее можно уважать заодно это. Эта проклятая война несет столько страданий по всему континенту! Столько людей погибло, столько раненых… столько семей лишились всего, в том числе крова. — Она беспомощно посмотрела на подругу. — Иногда я просто не знаю, достаточно ли того, что мы делаем, Нелл.

— Мы отдали войне своих мужей, — негромко произнесла Корнелия. Аурелия что-то согласно пробормотала и потом надолго замолчала. Как бы там ни было, но Фредерик погиб, и погиб за свою страну.

— Тебя что-то тревожит, дорогая моя?