Книга Поцелуй вдовы, страница 4 – Джейн Фэйзер

– Это мой сын Робин. – Хью махнул рукой, и из группы всадников выехал мальчик и остановился рядом с отцом. У него были такие же ярко-голубые глаза. – Я претендую на земли между Грейт-Лонгстоном и Уордлоу в пользу своего сына, – заявил Хью де Боукер.

– А я не признаю вашего права, – ответила Джиневра. – Я законная владелица этой земли.

– Прошу прощения, но я оспариваю ваши права, – мягко произнес Хью.

– Хью де Боукер, вы нарушили границы чужого владения. Вы оказали услугу моей дочери, поэтому мне бы не хотелось прогонять вас отсюда собаками, однако я вынуждена буду это сделать, если вы не уберетесь с моей земли. – Она приказала егерям привести рвущихся с привязи собак.

– Итак, вы бросаете перчатку, – задумчиво проговорил Хью.

– Мне нет в этом надобности. Вы вторглись в чужие владения. Вот и все.

Пен заерзала в седле. Она встретилась взглядом с Робином. Кажется, ему было так же неуютно, как и ей: ему тоже не нравилось слушать, как их родители обмениваются колкостями.

– Грин, спусти собак, – холодно приказала Джиневра. Хью поднял руку, призывая ее остановиться.

– Мы обсудим все это в другое время, когда вокруг нас будет поменьше народу. – Подобрав повод, он развернул лошадь.

– Нам нечего обсуждать. – Джиневра тоже взяла в руки повод. – Только безумец способен проделать такое дальнее путешествие ради абсолютно бесполезного предприятия. – Рукой, в которой был зажат хлыст, она указала на тропинку позади себя: – Если вы поедете на запад, то уже через час пересечете границу земель Мэллори. Еще несколько месяцев назад вы могли бы найти приют в Арборском монастыре, но его разогнали в феврале. Монахам самим некуда деться. – В ее голосе прозвучало презрение.

– Вы сомневаетесь в правильности решения его величества разогнать монастыри, мадам? В таком случае я бы подверг сомнению ваше здравомыслие. Роберт Аск слишком опасен, чтобы водить с ним дружбу.

– Я просто обратила ваше внимание на то, что отныне у путешественников много трудностей, – спокойно возразила Джиневра. – Прощайте, Хью де Боукер. И не смейте подъезжать к землям Мэллори на пушечный выстрел.

Джиневра повернула лошадь:

– Поехали, Пен. Грин, проследи, чтобы кабана приготовили для вертела. Он очень пригодится для празднования дня рождения леди Пен.

– Но ведь его застрелила не я, мама, – сказала девочка, отказываясь брать то, что ей не принадлежит, и взглянула на Робина. Тот улыбался.

– Напротив, именно ты, – сказал он. – Я видел, как летела твоя стрела. Кабан целился в горло твоему пони. Ты очень храбрая.

– Леди Пенелопа, примите мои поздравления с днем рождения, – улыбнулся девочке Хью, и Джиневра замерла, будто громом пораженная.

Улыбка преобразила этого мужчину: враждебность исчезла, уступив место сердечности и благожелательности. Кто бы мог подумать, что эти качества кроются под наружностью тупого солдафона! Его взгляд, в котором прежде горел вызов, потеплел, и в нем появился задорный блеск. И эта разительная перемена привела Джиневру в замешательство.

– Прощайте, – повторила она. – Поехали, Пен. – Взяв пони за повод, она повела его за собой.

Пен оглянулась и робко улыбнулась мальчику, сидевшему на гнедом мерине. Он в ответ отсалютовал ей рукой.

Хью смотрел Джиневре вслед. Егеря послушно двинулись за ней, неся кабана на двух шестах.

«В жизни она красивее, чем на миниатюре», – снова подумал он. Эти серовато-фиолетовые глаза прекрасны, они околдовывают. А волосы серебристые, как остывший пепел! Снять бы чепец, вынуть из них гребешки и посмотреть, как они заструятся по спине.

– Отец?

Неуверенный голос Робина заставил Хью повернуться.

– А малышка показалась тебе симпатичной, да? – поддразнил он сына.

Мальчик покраснел до корней волос:

– Нет… нет, совсем нет, сэр. Я хотел спросить, мы уезжаем из владений Мэллори?

Хью покачал головой. На его губах появилась зловещая улыбка.

– О нет, сынок. Нам предстоит трудная работа. Мы с леди Мэллори только познакомились. Я предвижу, что очень скоро она будет проклинать тот день, когда впервые услышала имя Хью де Боукера.

И он пришпорил лошадь.

– Ты застрелила… застрелила кабана, Пен? – закричала девочка с растрепанными косами и в помятом платье.

Увидев, как охотники проехали через каменные ворота Мэллори-Холла, она пересекла мост над рекой Уай и бросилась им навстречу.

Пен посмотрела на мать, и та поспешно проговорила:

– Пиппа, у нас есть отличный кабан для праздника. Люди уже несут его сюда.

– Но это ты застрелила его, Пен? – настойчиво допрашивала сестру девочка, преградив им путь.

– Моя стрела не долетела, – сердито буркнула Пен. Ее младшая сестра обладает потрясающей способностью вытягивать правду. И дело не в злорадстве, просто она хочет знать все сразу и во всех подробностях.

– Эх, да ладно, не переживай, – сказала Пиппа. – Я сама застрелю кабана на мой день рождения.

– А ты так уверена? – с улыбкой осведомилась ее мать и, наклонившись, протянула ей руку. – Залезай.

Пиппа проворно вскарабкалась в седло.

– Зря вы меня не взяли.

– Ты еще мала для охоты на кабана, – сказала ей Джиневра. – И ты страшная неряха. У тебя был урок с магистром?

– Да, только он очень устал и сказал, что я могу пойти поиграть, – радостно сообщила девочка.

– Интересно, почему он вдруг устал? – задала Джиневра риторический вопрос.

Магистр Говард, приступивший к обучению, когда ей было восемь, уставал от непрерывного потока вопросов, задаваемых Пиппой, и считал, что убеленному сединами ученому не пристало тратить время на скучные ответы.

Они въехали во внутренний двор поместья, и Джиневра, спешившись, сняла с лошади Пиппу.

– Пойду, посмотрю, как разделывают кабана, – объявила девочка. – Ты со мной, Пен?

– Нет, мне противно смотреть на это, – ответила та. Джиневра рассмеялась и прошла в дом. Эконом приветствовал ее поклоном.

– Миледи, все готово к празднованию, но повар спрашивает: нужно ли использовать марципан для праздничного торта?

Джиневра задумалась. В прошлый раз, когда торт появился на столе, неуемная любовь Пиппы к приторно-сладкому марципану привела к печальным последствиям.

– Не вижу причин лишать вкусного блюда остальных. Ведь это как-никак торт для леди Пен. Будем надеяться, мастер Краудер, что Пиппа научилась хоть немного сдерживать себя.

Она поднялась в свою комнату, которая находилась над северным входом. Тилли раскладывала ее платья в прессе для глажки.

– Удачная охота, цыпленочек? – спросила пожилая служанка с привычной для нее фамильярностью – она воспитывала Джиневру с рождения.