Книга Тень твоего поцелуя, страница 54 – Джейн Фэйзер

Но по какой-то причине она не находила в своем сердце жалости к мужу.

Робин в отличие от сестры всячески выставлял себя напоказ: окликал знакомых, жизнерадостно махал рукой, справлялся о здравии и благополучии.

– Если и дальше будешь продолжать в том же духе, быстро почувствуешь на своей шкуре, что это такое – немилость королевы, – предупредила Пиппа, когда они спустились к причалу. – Она посчитает это неповиновением.

– А мне все равно, – буркнул Робин. – Кстати, вот и Джем. Я послал его нанять нам гуари [3] .

Паж резво подбежал к хозяину.

– Я нашел крепкую гуари, сэр. И чистую.

– Молодец, парень! – одобрил Робин, помогая Пиппе спуститься по ступенькам к воде и критически оглядывая качавшуюся на воде лодку. Обычно наемные суденышки отличались невероятной грязью, поскольку перевозили любой груз, который подвернется, будь это окровавленные туши, разбитые бочонки из-под эля или клетки с курами и поросятами. Но эта была подметена, дно – сухое, а банки покрыты относительно чистой мешковиной.

– Сойдет.

Спрыгивая в лодку, Робин подумал, как неплохо было бы, предложи Аштон послать за ними свою барку. Луиза, пытавшаяся убедить его повезти ее вниз по реке, в Ричмонд, пространно расписывала элегантность и удобства своего суденышка и не слишком мирно восприняла отказ предпринять такую поездку во мраке ночи по той части реки, которая была ему не только незнакома, но и изобиловала непредсказуемыми течениями и мелями. На его голову посыпался поток испанских оскорблений, которые, правда, немедленно сменились столь же цветистыми извинениями.

Робин слегка ухмыльнулся приятным воспоминаниям и снова задался вопросом, удастся ли Луизе держаться так, словно ничего не произошло. Неплохая проверка ее находчивости, в которую он, впрочем, безоговорочно верил.

– Что тебя так забавляет? – осведомилась Пиппа, опираясь на протянутую руку, чтобы спуститься в лодку.

– Так… случайная мысль, – весело бросил он. – Кстати, мешковина, кажется, не слишком грязная.

• Он показал на банки. Пиппа все же отряхнула их ладонью и, расправив складки платья и плаща, уселась.

– Всего лишь случайная мысль?

– Совершенно верно, – подтвердил он, располагаясь напротив. Джем занял место рядом с гребцом, который стал выводить суденышко на середину течения. Робин поспешил отвлечь сестру от ненужных расспросов.

– Что тебе так нравится в Лайонеле Аштоне? – спросил он напрямик, поскольку не больше, чем Пиппа, был склонен ходить вокруг да около, когда речь шла о благополучии близких.

– А кто сказал, что он вообще мне нравится?

– Это очевидно, Пиппа. Человеку поручено следить за каждым твоим движением, а ты и внимания не обращаешь. На тебя это не похоже. – Он помедлил, дожидаясь пояснений, и, когда Пиппа ничего не ответила, чуть неуверенно добавил: – Мне кажется, между вами что-то есть. Сегодня я это заметил. И кажется, можно назвать это определенной близостью.

Пиппа продолжала молчать. Робин напряженно вглядывался в ее лицо, едва различимое в серых сумерках. У него усиливалось ощущение, почти предчувствие опасности, грозящей Пиппе. И хотя он не знал, откуда грянет беда и что несет с собой, все же едва ли не ощущал ее в воздухе. Недаром он столько лет ходил по краю пропасти: теперь распознать этот запах было так же легко, как серный смрад дьявола.

– Он мне нравится, – призналась наконец Пиппа. Какой смысл отрицать очевидное? Но больше Робин ни о чем не узнает. – Сама не знаю почему. Кажется, и он мне симпатизирует.

– Это я понять могу. – Робин подался вперед и накрыл ладонями ее руки. – Но… но, Пиппа, будь поосторожнее. Ты и без того в немилости и, помимо всего прочего, носишь ребенка от своего мужа.

– Мой муж мне не верен, – перебила Пиппа, отнимая руки.

– Точно еще ничего не известно…

– Известно.

Она вызывающе вскинула подбородок, как бы подначивая Робина возразить. Но ее глаза горели такой убежденностью, что Робин мгновенно сник, поверив сестре.

– Мне жаль… правда, Пиппа, мне очень жаль. – И так же нерешительно добавил: – Знаешь, как говорят: злом зла не поправишь…

– Не читай мне нотаций. Робин. Ты ничего не знаешь, так что лучше помолчи, – оборвала Пиппа, поднимая глаза к небу, где уже сияла вечерняя звезда и над деревьями, стерегущими реку, поднималась желтая луна.

– Может, и нет, – вздохнул Робин. – Но когда речь идет о семье, вспомни, Пиппа, что, кроме меня, у тебя здесь никого нет. И я не могу стоять в стороне и смотреть, как ты губишь себя.

– О, как драматично! – неожиданно рассмеялась Пиппа. – Как это я могу себя погубить? Только потому, что нахожу своего тюремщика приятным собеседником? Неужели ты откажешь мне даже в этом маленьком удовольствии: находить отдушины в навязанном королевой обществе?

– Нет, нет, разумеется, нет.

«Если только удовольствие не слишком велико». Но последнее замечание Робин благоразумно оставил при себе.

– Когда должен родиться малыш?

– Не совсем уверена, но, думаю, в конце апреля или в самом начале мая. Я ценю твою озабоченность, Робин, но в ней нет нужды. Лайонел так же рьяно заботится о моей репутации, как и ты, иначе тебя бы со мной сейчас не было. Что могут наболтать злые языки о мирном ужине в компании ребенка, дуэньи и моего брата?

Ребенка?! Робин закашлялся и принялся поправлять перо на своем бархатном берете. Он ничего не добьется от Пиппы дальнейшими допросами… по крайней мере не сегодня.

Поэтому он потеребил свой крахмальный круглый воротник и расправил окаймлявшее его кружево.

– Значит, тебе нравится мой костюм?

– Еще бы! Я всегда говорила, что тебе следует носить голубое. С такими глазами, как у тебя, просто глупо выбирать другой цвет!

Робин неловко шаркнул ногами.

– В моих глазах нет ничего особенного.

– Конечно, есть, – проворковала Пиппа. – Они в точности как у твоего отца. Вряд ли моя мать так быстро пала бы в объятия сэра Хьюго, если бы не эти глаза.

– Для разумной женщины ты иногда несешь полную чушь, – громко объявил Робин.

– О, я не всегда бываю разумна, – заверила Пиппа с озорным блеском в глазах. – Но поверь мне, дорогой братец, не ты один замечаешь в людях перемены. Взять хотя бы тебя с твоим новообретенным интересом к чистоте и нарядам. Готова побиться об заклад, что ты ухаживаешь за дамой.

– Очередной вздор! – проворчал Робин. «Я вовсе ни за кем не ухаживаю! Еще чего!» – По-моему, это и есть причал Аштона! – воскликнул он чересчур громко и так быстро вскочил, спеша положить конец беседе, что гуари сильно качнуло.

Робин тяжело повалился на банку, и берет слетел. Проворный Джем бросился на помощь, успев поймать берет за мгновение до того, как он оказался в воде. Пиппа энергично зааплодировала.