Онлайн книга «След Пираньи»
Он взбежал по ступенькам к двери в торце панельной пятиэтажки, над которой висела вывеска «12-е почтовое отделение». Минут через пять появился на улице. Джен с презрительным видом смотрела на поток машин, а возле нее вертелся сын кавказских гор в своей национальной одежде – замша, золото на пальцах и во рту, сизая трехдневная щетина – и уныло, без особой надежды, тянул: – Дэвушка, правда нэ хочешь в рэсторан, да? Мазур дружелюбно похлопал его по плечу: – Дарагой, это не ты на лестнице стодолларовую бумажку потерял? – Какой лестница, да? – встрепенулся сын гор. – А вон, где почта, – сказал Мазур. – На лестнице лежит, и президент на ней такой солидный… Вроде тебя такой. – Разыгрываешь, да? – Канэчно, да, – сказал Мазур, взял Джен под руку и направился прочь. Оглянувшись, увидел, что бог весть какими ветрами занесенный сюда горец все же философски озирает лестницу – вдруг да и в самом деле залежался зеленый президент? – Ну что? – спросила Джен. – Как в старом анекдоте, – ответил Мазур. – Есть одна плохая новость и одна хорошая. Телеграмму я отправил. Отметился, теперь генерал будет знать, где мы. Эта новость, понятно, хорошая… – А плохая? – Не такая уж плохая, но все-таки… Междугородный телефон у них только в одном месте – на центральном телеграфе. Раньше была еще парочка отделений, но в последние годы, как водится, навели экономию. Идя навстречу пожеланиям населения. – Как? – Тебе этого не понять… Это только мы понимаем. В общем, все почтовые отделения они вряд ли возьмут под контроль – это им не прежние времена, да и невозможно просмотреть абсолютно все телеграммы, идущие в Шантарск, моя к тому же вовсе не зашифрована, просто условный сигнал… А вот поставить на телеграфе постоянный пост – вполне реально. Но идти туда придется – иначе как получить дальнейшие инструкции? Та же ситуация, что и у тебя… Не следовало бы, но приказ недвусмысленный. Ага, вот и твой семьдесят девятый… Пару кругов вокруг сделаем для надежности? – Обязательно. – Может, и номер квартиры наконец выдашь? – Ну зачем тебе? – Чтобы осмотреть все подходы. Вдруг тебе в окно прыгать придется? – Третья, – неохотно сказала она. – Так, – присмотрелся Мазур. – Первый этаж, значит. Постой, а я рекогносцировочку проведу… Он не спеша подошел к подъезду, где сидели на лавочке три бабки, и возле них крутилась беспородная желто-рыжая собачонка. Присел на корточки. Собачонка – еще щенок, сразу видно, – тут же радостно кинулась к нему поласкаться. Почесав ее за ухом, Мазур спросил: – Бабушки, а однокомнатные квартиры в подъезде есть? Они воззрились на незваного собеседника довольно подозрительно. Мазур, изобразив самую простецкую улыбку, поторопился сообщить: – Если бы я был вор – замками бы интересовался… Мне б однокомнатную снять. – С женой разводитесь? – поинтересовалась одна. – Нет, – сказал Мазур. – Офис хочу открыть. То бишь – контору. – Во-о! – закивала самая старая с недоброжелательным видом. – И до нас добрались. Офис ему понадобился. А потом девки пойдут, пьянки, за тобой следом и рикитеры явятся… Размечтался! Вон, в семьдесят седьмом пустили одного такого, теперь по лестнице пройти жутко… – Да я-то рэкетирам не нужен, – сказал Мазур. – Доходы больно уж маленькие. Я аптеку открыть хочу. И угодил в точку – бабульки моментально оживились, преисполнившись самых добрых чувств. – Аптеку? – переспросила самая худая. – Слышали, подруги? Вот это дело, а то пока дойдешь до Камышинской, сто раз помрешь… А не врешь? Тот армян из семьдесят седьмого тоже сначала наобещал… – С места не сойти, – сказал Мазур. – Место бойкое, улица центральная – в самый раз для аптеки. Повесить вывеску побольше и покрасивее, чтобы издалека видели… Отношение к нему переменилось кардинальнейшим образом. – Однокомнатную? – сказала самая старая уже заинтересованно. – Так у нас на всех пяти однокомнатные. Третья, над ней, значит… – Седьмая, – беззвучно пошевелив губами и воздев глаза к небу, подсказала сидящая рядом. – Седьмая, потом одиннадцатая, за ней, на третьем, пятнадцатая… – Нет, мне бы на первом этаже, – сказал Мазур. – Каково больным будет наверх карабкаться? – Я ж говорю – третья. Только этот коммерсант, может, и не сдаст? – Семеновна, да с чего ж он коммерсант? – А говорили – из этих? Меж старушками вспыхнула оживленная дискуссия. Мазур не вмешивался, навострив уши. Скоро выяснилось, что старушки здесь сидят, словно на боевом посту, с рассвета до заката, если нет дождя, и знают всех, кто в их подъезде обитает. Жилец из однокомнатной третьей коммерсантом был окрещен по некоторым чисто внешним признакам: подъезжал на новеньких «Жигулях», входил и выходил нерегулярно, что позволило бабулькам сделать в общем-то логичный и верный вывод – где бы ни работал, строгим распорядком дня не связан. А вдобавок ходит в кожаном пальто, пиво в авоське не таскает, и к нему порой захаживают такие же, как он, хорошо одетые, трезвые. Точно, коммерсант или мафиози, вон как вежливо здоровается… – А дома он, интересно? – спросил Мазур, когда старушки стали повторяться. – «Жигули»-то вон стоят, – Она показала на белую «семерку», в самом деле новенькую. Ничего не поделаешь, придется идти. Мазур вошел в подъезд – хорошо еще, дверь закрывается, со двора не видно, покурил меж первым и вторым этажом, преспокойно вышел. Развел руками: – Не открывает что-то, спит, видимо. Через часок еще зайду, больно уж место хорошее… И побыстрее свернул за тот же угол, из-за которого вышел. Джен нетерпеливо кинулась навстречу: – Где тебя носит? – Погоди, – сказал Мазур, озираясь. Окна выходят на запущенный парк, место тихое. Первый этаж расположен довольно высоко, вон тот балкон, судя по всему, как раз третьей квартире и принадлежит. Положительно, явку выбирали тщательно: при необходимости ничего не стоит, прыгнув с балкона, уйти через парк… Балконная дверь приотворена, но за плотными занавесками ничего внутри не видно. – Иди уж, – сказал он. – Только, я тебя очень прошу… Сверим часы. Ровно через пять минут, если все пройдет гладко, выгляни на балкон. Якобы любуешься диким ландшафтом. И обо мне ничего не говори, идет? Скажи, что вас из тайги выбралось целых шестеро, и старший группы оказался настолько предан идее братского сотрудничества, что благородно отпустил тебя на явку, усадив в такси… – Хорошо, – нетерпеливо сказала она, переступая на месте. – Я постараюсь побыстрее… |