Онлайн книга «След Пираньи»
Кацуба появился и в самом деле через пару минут, выглядел он весьма довольным, по-прежнему напоминал кота – но удачно укравшего добрый шмат ветчины и безнаказанно стрескавшего в укромном уголке. Он даже щурился совершенно по-кошачьи и громко насвистывал что-то бодрое. С ходу направился в цех, сделав рукой размашистый жест Мазуру, чтобы следовал за ним. Молчаливый страж все еще торчал на входе. Кацуба мимоходом похлопал его по боку, бросив наставительно: – Повышайте качество продукции, юноша, а то, по слухам, югославские гарнитуры на подходе. Тот озадаченно покосился непроизвольно шарахнувшись, – очень похоже, Кацуба якобы небрежно хлопнул его прямо по подмышечной кобуре, но смолчал. В машине майор откинулся на спинку сиденья, какое-то время задумчиво созерцал громоздившиеся вблизи штабеля досок, потом, не оборачиваясь к Мазуру, сообщил: – Как выражался Дюма, интрига затягивается… Или завязывается? В общем, один черт… Мазур дисциплинированно молчал – не та ситуация, чтобы лезть с вопросами, ясно, что погулять его отправляли не зря. Спросил только: – А верить этому твоему «черному папе» можно? – Определенно, – откликнулся Кацуба. – Потому что врать ему нет никакого смысла. В силу разных хитрых факторов ему твоя «Заимка» – как бельмо на глазу Выгоды никакой, а беспокойство и головная боль налицо. Не настолько еще мы пали, чтобы с нами, многогрешными, не считались… Что ты на меня так смотришь? Не к настоящему же губернатору идти? Природа, друг мой, не терпит пустот, вот и все. Если власть выпускает из рук ниточки, они в пустоте долго болтаться не будут – быстренько кто-нибудь подхватит и намотает на пальчики, вот тебе и вся нынешняя политграмота в кратком изложении. А чистоплюйничать мы как-то не привыкли, да и вы тоже – можно подумать, тебе в Эль-Бахлаке местная компартия помогала склады подрывать… …Остановившись на лестнице меж этажами, Кацуба извлек из кармана пластиковую бутылку с «Белым орлом», зажав большим пальцем горлышко, попрыскал себе на рубашку, плеснул на Мазура. Потом подумал, махнул рукой: – Не все ж добро переводить… – сделал приличный глоток. – Будешь? – Да ну, в подъезде, без закуси… – Эстет ты у нас, я сразу просек… Ладно, пошли. Он поднялся на третий этаж и решительно позвонил в дверь. Довольно быстро зашлепали шаги, изнутри спросили: – Кто? – Участковый, – моментально рявкнул Кацуба. – Ваша «Тойота», гражданин Нефедов, в неположенном месте торчит? Щелкнул замок, дверь стала медленно приоткрываться. Кацуба вмиг двинул по ней плечом, отшвырнув хозяина в глубь прихожей, рванул следом, как бульдозер. Мазур вошел за ним, старательно притворил дверь и защелкнул замок. Хозяин, кое-как обмотанный большим махровым полотенцем, удержался на ногах и сейчас хватал с полочки под зеркалом черный револьвер. Кацуба преспокойно дал ему время не только схватить, но и почти поднять руку – потом выбил пушку, небрежно даже, словно отгонял муху или работал с манекеном в тренировочном зале. Подхватил на лету, нажал кнопку, выщелкнул барабан: – Ты смотри, резинкой хотел в нас пальнуть, сучонок… – Вмиг ухватив хозяина за ушибленную руку, развернул и головой вперед швырнул в комнату Полотенце слетело, и хозяин приземлился на полу совершенно голым. Кацуба вразвалочку вошел следом, громко комментируя: – Значит, мы тут имеем МЕ-38-компакт с безоговорочно запрещенными резиновыми пульками… Если в лоб, будет больно, если я тебе сейчас шмальну по яйцам, выйдет и вовсе похабно… Квартирка оказалась однокомнатная. На широкой тахте обнаружилось довольно юное создание противоположного пола, с испугу укрывшееся простыней до носа. Хозяин лежал в углу в нелепой позе – совсем еще сопляк с гладенькой глуповатой физиономией. Безжалостно хрустя подошвами по разбросанным кассетам, Кацуба прошел на середину, пинком поддел черный шнур и вырвал его из розетки. Стоявший на полу магнитофон замолчал. – Ногой по чавке хочешь? – поинтересовался майор у лежавшего. Тот молчал, но по его лицу читалось, что предложение не вызвало у него ни малейшего энтузиазма. – Ну тогда вставай, выкидыш, – сказал Кацуба. – Трусы натяни, что ли, вон валяются, – а то как бы у меня педерастические склонности не заиграли… Встать! – рявкнул он так, что девица спряталась под простыню с головой. Повернулся к Мазуру – Вова, залетай, сейчас разборочку учиним по всем правилам, с кровищей на стенах и яйцами на люстре… – вытащил бутылку и глотнул из горлышка. Хозяин, опасливо косясь на них и обходя стороной, натянул трусы, потянулся было к рубашке. – Отставить! – рявкнул Кацуба. – И так сойдет… Ты, фемина, ну-ка быстренько вылезла, прошлепала на кухню и живенько мне приперла чего закусить… – Он огляделся, поднял со стула синее платьишко и швырнул ей. – На, задрапируйся – и в темпе, фемина, в темпе! Она кинулась на кухню, натягивая платье на ходу. Кацуба успел звучно шлепнуть ее по попке, нехорошо оглядел хозяина и сообщил: – Ну, щас я тебя, Витек, буду мочить, как мамонта… Хозяин наконец-то смог выговорить: – Нет, мужик, ну ты хоть объясни… – Объяснить тебе? – зловеще протянул Кацуба и захохотал, словно привидение. – Щас я те объясню, журналист хренов, я тебе так объясню, что в Склифасовского не соберут… – Вытащил из кармана безжалостно смятый номер «Шантарского скандалиста», расправил и замахал под носом собеседника: – Твоя газетка, сучий потрох? Да ты мне целику не строй, тебя типография с потрохами заложила, они ж там все живые люди, никому неохота, чтоб ими окно прошибали – окно-то на третьем этаже было… Ты эту газетку тискаешь, говорю? Отвечать, блядь, без промедления! – Ну, моя… – Ага! – еще более оживился Кацуба. – Вот я те щас корректуру и устрою, как в лучших домах… Вернулась девчонка, издали на вытянутых руках протянула тарелку с яблоками и наваленными грудой конфетами. – Конфектами – водку? – печально спросил Кацуба, но все же сгреб с тарелки яблоко, глотнул водочки и откусил от яблока изрядный кус. – Теперь ставь сюда и волоки аршины в темпе, вон Вова с утра неопохмеленный и потому зверь почище меня… – Что волочь? – робко переспросила она. – Стаканы, чадо! – страдальчески поморщился Кацуба. – Нет, ну что мы за молодежь ростим, если она русского языка не знает… Садись, Витек, в ногах правды нету… От-так. Только смотри у меня, не дергайся, а то рассвирепею напрочь… Принял у девчонки пару рюмок, плеснул в одну для Мазура, сунул ему в руку, распорядился: – Теперь прыгай в постельку, фемина, и сиди там тихонечко, словно тебя и вовсе нету… Вова, у тебя налито, шарашь под яблочко, а Витьку мы не нальем, перебьется… – Опрокинул свою рюмку, успешно притворяясь вовсе уж пьяным. Чуть пошатнулся, оглядел хозяина с ног до головы и с блатным надрывом возопил: – Ты за что ж меня опозорил на весь белый свет, сука драная? |