Онлайн книга «Сердце Сапфо»
— Не называй меня твоей госпожой. Приди ко мне попозже в библиотеку. После обеда. — С величайшим удовольствием, моя госпожа Сапфо. Он захватил с собой всю свою красоту и удалился в яблоневую рощу, чтобы продолжить сбор веток. Дика и Аттида, коленопреклоненные, остались со мной. Я поймала взгляд Дики, мечтательно смотревшей вслед Фаону. Она опустила глаза и принялась крутить новое золотое колечко у себя на пальце. Завершив жертвоприношение, мы оставили Клеона и Кастора присматривать за огнем и жарить мясо для трапезы. Я обняла Дику и повела ее в дом. Аттида вернулась в свою комнату в гинекее. В библиотеке, у другого костра из яблоневых веток, я спросила у робкой Дики: — Моя девочка, что это у тебя за кольцо? — Сапфо… я рада, что ты спросила! Фаон любит меня! Мы собираемся пожениться. С любовью и сочувствием смотрела я на глупую Дику. — И с чего ты это взяла? — Он сам мне сказал! Он поклялся мне в верности. Сказал, что любит меня, как ни одну смертную женщину. Что прекраснее меня только Афродита. Я посмотрела на Дику, на ее красивые рыжеватые локоны, перевязанные сардской лентой с золотой нитью. Я отметила ее округлые, упругие груди, румянец, появившийся на ее щеках, когда она заговорила о любви. Нежность в ее голосе, когда она назвала имя Фаона. Я не знала — то ли мне плакать, то ли смеяться. Бедняжка! Бедная милая девочка! Я вспомнила себя, когда впервые воспылала любовью к Алкею. Я увидела весь сонм женщин, начиная с Геры. С Лето, матери Аполлона. Я увидела Европу, покоренную быком, и Леду, соблазненную лебедем. Я хотела обнять и поцеловать эту девочку. И одновременно отвесить ей пощечину. — Дика, Дика, Дика, — сказала я. — В чем дело, Сапфо? — В чем дело? В чем дело? Дело в Афродите. Дело в любви и безумии. Дело в Эросе с его отравленными стрелами. Дело в юности. Дело в огне, который горячит кровь. — Я не понимаю тебя, моя наставница, моя мать, моя возлюбленная поэтесса. — Конечно не понимаешь. Нужно еще лет двадцать, чтобы ты начала понимать. — Сапфо, мне страшно. Он что — не любит меня? Он подарил мне это колечко. Оно из чистого золота. — А он тебе не сказал, где взял это колечко? — Зачем бы я стала спрашивать. Это было бы неприлично. — Дай мне это колечко, — попросила я. — Я поклялась никогда не снимать его, — испуганно ответила Дика. — Фаон сказал, что снимать его нельзя — это плохая примета. — Не волнуйся. Чары не так легко разрушить. Она неохотно дала мне колечко. Я посмотрела на внутреннюю его сторону. Там маленькими буковками было выгравировано: «Панен сделал меня для великой Артемисии, которая клянется в верности прекрасному Фаону, возлюбленному Афродиты». — Дика, ты читала, что здесь написано? — Прочитать было бы плохой приметой! — Это было бы умным поступком. Дай я тебе прочту. И я разборчиво прочла вслух ужасную надпись. Дика смотрела на меня недоумевающим взглядом. Потом изумленным. Потом она начала плакать. — Но это невозможно, — сквозь слезы проговорила она. — Теперь он любит меня. — Тогда почему же он дал тебе кольцо, которое подарила ему Артемисия, и даже не взял на себя труд затереть эту надпись? Уж это-то можно было сделать. — Так значит, он не любит меня? — Боюсь, он не любит никого, кроме себя самого. — Сапфо, я, кажется, беременна. Что мне делать? Я обняла девушку и принялась баюкать, как маленького ребенка. — Мы позаботимся о ребеночке. Но сначала ты должна выплакать все слезы. — На это нужны будут годы! Я никогда не перестану плакать. — Несомненно перестанешь. И скорее, чем ты думаешь. Ты перестанешь плакать и начнешь смеяться. Любовь — это не роковое заболевание, а хороший урок. С ее помощью познаешь себя. Тебе нужно только немного подождать. — Отец убьет меня, если я вернусь домой беременная! — Значит, ты не вернешься беременная! — А что же мне делать? Я не могу убить ребенка. Я его люблю! — Ты можешь поступить с ним так, как считаешь нужным. Он твой — Фаону он не принадлежит. Если ты его родишь, то никогда об этом не пожалеешь. Если ты его потеряешь, то по воле богов. Всему свое время. И в свое время мы узнаем, что нам уготовано. — Как ты можешь оставаться такой спокойной? — Это потому, что я старая. Я пережила много кораблекрушений. Я знаю то, что знаю. Когда-нибудь и ты сможешь сказать то же самое. Дай-ка я расскажу тебе историю. Когда мне было столько, сколько теперь тебе, я тоже влюбилась в прекрасного молодого человека. — В кого? — Он был великим поэтом и великим воином. Это Алкей с Лесбоса. — Тот, кто сочинил знаменитые песни? — Он самый. — И что случилось? — Я влюбилась — без памяти, без ума, забыв обо всем на свете. — И что случилось потом? Дика перестала плакать. Теперь ей хотелось узнать мою историю. — Ах, Дика, я тебе все расскажу, если ты вытрешь свои хорошенькие глазки. Я расскажу тебе все… но не сейчас. — А когда, Сапфо, когда? — Я тебе расскажу, когда разберусь с одним делом. А теперь иди и успокойся. Доверься могущественной Афродите. Я скоро к тебе приду и расскажу все. Дика с сухими глазами побежала на женскую половину. После обеда, за которым мы ели телятину, рис, оливки, запивая все это вином с нашего виноградника, я, как и обещала, встретилась с Фаоном. Он пришел ко мне в библиотеку. И был, как всегда, прекрасен. — Ты звала меня, моя госпожа Сапфо? — И я думаю, ты знаешь зачем, — сказала я. Фаон уставился на меня, словно не подозревал, о чем речь. Сама невинность. Она была написана на его лице. — «Что может быть за жизнь, за радость без Афродиты золотой», — сказала я, цитируя его, цитируя Мимнерма. — Я не понимаю, о чем ты, — солгал мальчишка. — Я почитаю тебя, моя госпожа, превыше всех женщин в мире. — Брось, Фаон. Правда — вот та единственная любовь, которую мы должны друг другу. Мы делили с тобой постельные радости — один из величайших даров Афродиты. Давай же не будем оскорблять друг друга ложью после такой близости. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Фаон, и его длинные черные ресницы дрогнули. Я хлестнула мальчишку по щеке. — А теперь вспомнил? — спросила я. От моего удара осталась красная отметина. Он плакал крупными слезами, от которых его глаза стали еще прекраснее. Он рыдал, как Дика. Ах, это было ужасное зрелище — видеть плачущим взрослого мужчину! |