Книга Кристина, страница 66 – Стивен Кинг

— Еще бы, — сказал Эрни. — У ребят моего возраста, как вы знаете, никогда не бывает полноправной страховки. Она стишком дорого стоит. Если бы у меня была страховка от повреждений, я бы наснимал сколько угодно фотографий. Но без нее — зачем? Для семейного альбома?

— Конечно, они тебе ни к чему, — согласился Дженкинс, рассматривая крылья машины. — Но знаешь, что мне кажется еще более забавным? Ты даже не сообщил о преступлении. — Он поднял на Эрни вопросительный взгляд и пристально уставился на него — а затем натянуто рассмеялся:

— Даже не сообщил! «Вот так сукин сын, — сказал я. — Кто же тогда сообщил?» Отец парня, так мне сказали.

Дженкинс покачал головой.

— Эрни, я ничего не понимаю и не возражаю, если ты мне кое-что объяснишь. Парень из кожи лезет вон, чтобы починить старый автомобиль, потом, когда его цена возрастает до двух или пяти тысяч долларов, приходят другие ребята и разбивают его ко всем чертям…

— Я же сказал…

Руди Дженкинс поднял руку и обезоруживающе улыбнулся. В какую-то долю секунды Эрни думал, что он собирается сказать: «Мир», — как делал Дэннис, когда ситуация становилась слишком тяжелой.

— Повреждают. Извини.

— Ничего, — сказал Эрни.

— Во всяком случае, по словам твоей подружки, один из преступников… ну, испачкал приборную панель. Я бы полагал, что ты должен был бы сойти с ума от ярости. Или хотя бы сообщить об этом.

Улыбка вдруг сползла с его лица, и теперь он смотрел на Эрни строгим, даже суровым взглядом.

Холодные серые глаза Эрни встретились с его карими глазами.

— Мистер Руди, — наконец сказал он. — Могу я сказать вам одну вещь?

— Конечно, сынок.

— Когда мне было полтора года, я расцарапал вилкой антикварное бюро, в котором моя мама держала деньги. Разумеется, я этого не помню, но моя мама говорит, что тогда у нее было желание продержать меня в пеленках еще года два. — Эрни усмехнулся. — Правда, она не совсем точно исполнила свое намерение…

Дженкинс зажег сигарету.

— Я что-то упустил. Эрни? Не понимаю, куда ты клонишь.

— Ей было проще держать меня в пеленках, чем ремонтировать дорогую мебель. Видите ли, дерьмо можно убрать.

— Как Шатуна Уэлча? — спросил Дженкинс.

— Об этом я ничего не знаю.

— Нет?

— Нет.

— Честное слово?

Эрни посмотрел в дальний конец гаража, где какой-то парень собирал инструменты, разбросанные возле его машины.

— Честное слово, — сказал он. — Послушайте, у вас, конечно, такая работа…

— Да, у меня такая работа, — мягко согласился Дженкинс. — Парня переехали несколько раз в одну и другую сторону. От него осталось жидкое месиво. Его соскребали лопатой с дороги.

— Ну давайте, — с трудом выговорил Эрни. У него что-то медленно переворачивалось в желудке.

— А что? По-твоему, разве не так поступают с дерьмом? Разве не соскребают лопатой?

— Я тут ни при чем! — заорал Эрни, и парень в другом конце гаража, выпрямившись, уставился на него.

— Извините. Мне бы хотелось, чтобы вы меня оставили в покое. Вы прекрасно знаете, что я тут ни при чем. Если бы Кристина столько раз и так сильно ударила Уэлча, то она была бы вся измята. Так много я знаю только потому, что смотрю телевизор. — Эрни проглотил комок в горле и почувствовал, как оно пересохло.

— Да, — сказал Дженкинс. — Твоя машина выглядит нормально. Но не ты, детка. Ты выглядишь, как лунатик. У тебя абсолютно вздрюченный вид. Пардон за мой французский, — он отшвырнул сигарету. — Знаешь что, Эрни?

— Что?

— Ты лжешь быстрей, чем соображаешь, что тебе говорят. Я не думаю, что ты солгал об убийстве Уэлча. Но я думаю, что ты не сказал правду о том, что они сделали с твоей машиной. Твоя девушка плакала, когда рассказывала мне о том, что видела. Она говорила, что все было усеяно разбитым стеклом… Между прочим, где ты покупал стекла?

— У Макконнела, — с готовностью произнес Эрни. — В Берге.

— Чек остался?

— Я его выбросил.

— Но они вспомнят тебя. Такой большой заказ!

— Могут и вспомнить, — проговорил Эрни. — Но я бы не полагался на них, Руди. Между Нью-Йорком и Чикаго они самые известные специалисты по автомобильным стеклам. Их магазин занимает очень большую площадь. Они делают свое дело и обслуживают очень много старых автомобилей.

— И все-таки они ведут учет.

— Я платил наличными.

— Но твое имя обнаружится в накладных бумагах.

— Нет. — сказал Эрни и холодно улыбнулся. — У Дарнелла гараж с самообслуживанием. На этом я получил десять процентов скидки.

— У тебя все концы спущены в воду, да?

— Лейтенант Дженкинс…

— Ты лжешь о стекле, но будь я проклят, если понимаю зачем.

— Я тоже не все понимаю, лейтенант. С каких пор стало преступлением заменять разбитые стекла? Или платить наличными? Или получать скидку?

— Ни с каких, — сказал Дженкинс.

— Тогда оставьте меня в покое.

— Важнее другое. По-моему, ты лжешь о том, что ничего не знаешь о происшедшем с Шатуном Уэлчем. Ты что-то знаешь. Я хочу знать, что именно.

— Я ничего не знаю, — сказал Эрни.

— А как насчет…

— Больше мне нечего сказать вам, — перебил его Эрни. — Извините.

— Ладно, — произнес Дженкинс, сдавшись так быстро, что Эрни подозрительно посмотрел на него. Он полез во внутренний карман пиджака и вынул бумажник. Эрни увидел, что под мышкой у Дженкинса висела кобура с пистолетом, и подумал, что тот хотел показать ее. Достав из бумажника визитную карточку, полицейский протянул ее Эрни. — Меня можно найти по одному из этих телефонов. Если вдруг пожелаешь поговорить о чем-нибудь. Все равно о чем.

Эрни положил карточку во внутренний карман. Дженкинс еще раз не спеша обошел вокруг Кристины.

— Бездна восстановительной работы, — повторил он. Затем пристально взглянул на Эрни. — Почему ты не сообщил?

Эрни глубоко вздохнул.

— Потому что думал: тогда на этом все закончится. — Помолчав, он добавил: