Онлайн книга «Том 1. Кэрри»
|
Может быть, Кэрри заметила что-то краем глаза. Она успела отшатнуться, и нож по самую рукоятку вошел ей в плечо. Мама споткнулась о ножку стула и растянулась на полу. Они смотрели друг на друга, не отводя глаз, и молчали. Из-под рукоятки ножа выползла струйка крови, и на пол упали первые капли. Затем Кэрри тихо сказала: — Я приготовила тебе подарок, мама. Маргарет хотела встать, но пошатнулась и упала на четвереньки. — Что ты со мной делаешь? — прохрипела она. — Пытаюсь представить себе, как работает твое сердце, — ответила Кэрри. — Когда представляешь себе что-то, получается гораздо легче. Твое сердце — это большой красный комок мышц. Когда я пользуюсь своим даром, мое сердце начинает работать быстрее. А твое сейчас замедляется… Так… еще медленнее… Маргарет снова попыталась подняться, но ей это не удалось, и она, состроив знак от дурного глаза, замахала на дочь руками. — Еще медленнее, мама. Знаешь, какой подарок я тебе приготовила? Это как раз то, о чем ты всегда мечтала. Тьма. И твой Бог, который живет в этой тьме. Маргарет зашептала: — Отче наш… — Еще медленнее, мама, еще. — …да святится имя Твое… — Я вижу, как оттекает у тебя кровь. Медленнее. — …грядет царствие Твое… — Ноги и руки у тебя становятся как мрамор, как гипс. Они уже совсем белые. — …да исполнится воля Твоя… — Моя воля, мама. Медленнее. — …на земле… — Медленнее. — …как… как… Она рухнула лицом вниз, и руки ее судорожно дернулись. — …как на небесах. — Полная остановка, — прошептала Кэрри. Она повернула голову, затем взялась ослабевшей рукой за рукоять ножа. (боже нет так больно так слишком больно) Она попыталась подняться, сначала неудачно. Затем все-таки встала, опираясь на мамин стул. Голова кружилась, ее мутило. В горле чувствовался острый привкус крови. В окно несло едкий дым — пламя уже достигло соседнего дома, и искры наверняка падали на крышу, пробитую в незапамятные времена страшным каменным градом. Кэрри вышла на задний двор. Шатаясь, прошла через лужайку и остановилась отдохнуть (где моя мама) у дерева. Что-то нужно было сделать еще. Что-то такое (придорожные отели автостоянки) про ангела с мечом. С огненным мечом. Ладно. Не важно. Потом вспомнится. Она вышла дворами к Уиллоу-стрит и поползла по насыпи к шоссе номер шесть. Было 1.15 ночи. В 23.20 Кристина Харгенсен и Билли Нолан вернулись в «Кавальер». Они поднялись черной лестницей, прошли по коридору и, когда оказались в темноте, он, даже не дав ей включить свет, принялся срывать с нее кофточку. — Подожди же, дай я расстегну… — К черту. Билли одним рывком разорвал кофточку на спине. Ткань разошлась с неожиданно громким звуком. Одна пуговица отлетела, прокатилась по голому деревянному полу и остановилась, подмигивая оранжевым светом. Из бара доносилась музыка, и стены чуть подрагивали: внизу неуклюже, но энергично отплясывали фермеры, водители грузовиков, рабочие с лесопилки, официантки, парикмахерши, механики и их городские подружки из Вестоувера или Моттона. — Эй… — Заткнись. Он залепил ей пощечину. Голова Крис мотнулась назад, в глазах появился злой блеск. — Между нами все кончено, Билли. — Она попятилась, но попятилась к кровати: соски под бюстгальтером налились и стали твердыми, как камешки, а плоский живот подрагивал в такт частому возбужденному дыханию. — Все кончено. — Вот и отлично. — Он бросился на нее, но Крис, на удивление сильно размахнувшись, врезала ему по скуле. Билли выпрямился, чуть дернув от удара головой. — Сука, ты мне синяк наставила! — И еще получишь! — Да уж получу, я сейчас все с тебя получу! Оба тяжело дышали и сверлили друг друга яростными взглядами, затем губы Билли тронула улыбка, и он принялся расстегивать рубашку. — Очень славно у нас сейчас получится, Чарли. Очень славно. — Он всегда называл ее Чарли, когда был особенно ею доволен. Похоже, решила как-то Крис, усмехнувшись про себя, это имя ассоциируется у него с какой-нибудь особо памятной постельной сценой. Она поняла, что и сама улыбается, чуть расслабилась, и тут Билли, хлестнув ее рубашкой по лицу, бросился вперед, боднул головой в живот и повалил на кровать. Взвизгнули пружины. Она беспомощно ударила его несколько раз кулаками но спине. — Уйди от меня! Уйди! Отвали! Сукин сын, подонок, отпусти меня сейчас же! Ухмыляясь, Билли одним рывком сломал ей молнию на джинсах и стянул их с бедер. — А то что? — прохрипел он, тяжело дыша. — Папочке нажалуешься? Да? Да, Чарли? Позвонишь своему могучему папочке? А? Надо мне было вылить все это дерьмо на тебя, ей богу. Я бы с удовольствием это сделал. Свиная кровь для свиней, а? Прямо тебе на башку. Ты… Она вдруг перестала сопротивляться. Он замер, глядя на нее сверху вниз, и на лице Крис появилась странная улыбка. — Ты с самого начала об этом думал, да? Ты, подонок вонючий. Так, да? Дерьмо собачье, импотент, сукин сын. — Какая разница? — спросил он с какой-то заторможенной, безумной улыбкой на лице. — Никакой, — ответила Крис. Ее улыбка вдруг погасла, вены на шее вздулись, и она, выгнувшись, плюнула ему в лицо. Дальше — пронизанное красным цветом ярости буйство, затем опустошенное беспамятство. Внизу бухала и завывала музыка («Глаза слипаются, и, чтоб не заснуть, // Глотаю таблетки одну за другой. // Шесть дней за рулем — неблизкий путь, // Но к вечеру точно успею домой».) — помесь кантри и вестерна, на всю катушку, очень громко и очень скверно; пятеро музыкантов в ковбойских рубашках с блестками и джинсах с яркой вышивкой, время от времени стирающих со лба пот — лидер-гитара, ритм, банджо, бас, ударные. Никто в «Кавальере» не слышал ни сирен, ни первого взрыва, ни второго. Музыка стихла, лишь когда взорвался бензопровод. |