Онлайн книга «The Телки. Повесть о ненастоящей любви»
|
— Послушай, Дрон, чо ты горячку порешь? Может, нет тебя никакого трипака? — А если есть? — с надрывом говорю я. — Ну, даже если ты попал, признаёшься Ленке. — Как я ей признаюсь, ты чего, сдурел? — я кручу пальцем у виска. — Ну или не признаешься. Она все равно потом сама узнает, когда анализы пойдет сдавать. — И чего? — И пошлет тебя. Ты же сам говорил, что хочешь бросить обеих. Вот тебе хороший повод, гы-гы-гы. А трипак — он как насморк, у меня тоже был. — Тебе легко стебаться. — Дрон, а тебе сложно? Ты все равно попал. Я тебя предупреждал, что получится что-то вроде этой истории. Тем более ты же у нас весь в рок-н-ролле: нюхать кокос с незнакомцами, спать с армией телок одновременно, трахаться без гондонов. Еще винтиться начни — будет фулл-хауз, может, гепатит подхватишь. Или СПИД… — Тьфу! — Я чувствую, как немеют ноги. — Типун тебе на язык! — А чего типун? Ты реально когда-нибудь доиграешься, точно тебе говорю! Ты в последний год какой-то полетевший. — Слушай, давай только без морали, а? Я у тебя совета спрашиваю как у друга, а мораль в другом месте послушаю. На работе, например. — Ну какой я тебе могу дать совет, брат? В любом случае, как бы ты ни бегал — с Риткой все закончено. Кстати, корпоратив тоже слетает? — Нет вроде. Она сказала, чтобы я не волновался, на лекарства заработает. — И то хорошо. Кстати, дай ей денег, подари чего-нибудь. А с Ленкой… Она все равно рано или поздно узнает. — Поздно. У женщин это не сразу проявляется. А она беременная уж не знаю сколько недель. — Тогда сразу скажи, а то потом подляна получится с твоей стороны. — Вот я тебе про это и говорю. Жалко Ленку, она, в общем, хорошая баба, не стоит ее так подставлять. — Ты ее уже подставил! — Сука ты бессердечная! — Я еще и виноват! Дрон, иди к черту! Сначала спит с кем попало, потом от него телка залетает, а он такой благородный, не хочет ее так подставлять. Погоди, звонит кто-то. — Он достает вибрирующий мобильный и говорит: — Хорошо. Я понял. Скажите мне, где вы будете… Ребята сваливают. — Это уже мне. — Давай отойдем подальше от входа, а то опять начнется. Мы сворачиваем за угол и оказываемся в подворотне. Закуриваем. — Слушай, — я глубоко затягиваюсь. — А что если… если найти гинеколога… своего. Который ей скажет, что рожать нельзя ни при каких обстоятельствах — типа у нее какая-то болезнь… — Триппер, например… — Ну чего сразу триппер? Придатки или там бактерии в микрофлоре… — Ты смотри, какой подкованный чувачок, а! — В общем, типа, необходимо лечиться антибиотиками, а это повлияет на плод, поэтому нужно делать аборт и пить лекарства, а? — Дрончик, ты в своем уме? Какой врач на это пойдет? А если она потом проконсультируется в другой клинике? Она же на врача уголовку навесит! — Да ладно, я ее уболтаю, перееду к ней, никуда отходить не буду, пока она аборт не сделает, а потом все как-нибудь рассосется. — Ты точно псих! Ты меня извини, конечно, но это полный финиш! — Антон качает головой. — Я тебя умоляю, включи голову! — Ну а что мне делать? — Я в отчаянии кусаю губу. — Я попал, понимаешь? Мне даже посоветоваться не с кем. Хоть из города вали! — Это повторение пройденного. Хотя… тоже вариант, кстати. — Я хочу исчезнуть, понимаешь? — Я чувствую, что вот-вот расплачусь. Да что там — я уже плачу. — Я хочу… хочу потом появиться через год и все начать по новой. Когда об этой истории все забудут. А сейчас у меня уже психика не выдерживает, сам видишь, — Я вытираю лицо рукавом. — Тихо, тихо! — Антон поворачивает меня спиной ко входу в подворотню. — Хватит реветь, как корова. Может, тебе и вправду уехать? Мы молчим, не глядя друг на друга. Где-то взвывает сигнализация. У-а-у, у-а-у, у-а-у. — В этот раз все сложнее, брат… — Я прислоняюсь к стене, задираю подбородок вверх и сглатываю слезы. — Я тебе наврал про триппер… — Не понял! — Рита сказала, она ВИЧ-инфицирована, — почти шепотом говорю я безо всякой подготовки, типа «я тебя прошу только не говорить никому, даже Ване» или «ты точно никому ни скажешь?». Меня колотит от страха, и, честно говоря, я даже не думаю о последствиях своего откровения. — ВИЧ-инфицирована? — так же шепотом говорит Антон. — Ты в своем уме? — Угу! — Я хлюпаю носом и быстро-быстро киваю. — Полный абзац. Я сегодня анализы сдал… — И уже результаты есть? — В среду… — Ты знаешь… я когда вас с Решетниковой увидел на «Крыше», — на секунду он замолкает, — у меня появилось какое-то предчувствие. Она очень плохо выглядела. Бледная какая-то. Я еще подумал, может, освещение? — Она мне всю неделю жаловалась на здоровье, мол, лимфы вздулись, а вчера сказала, что сдала анализы и… и… — Я закрываю лицо ладонями, потому что не могу больше говорить. — Это точно не подстава? Она у тебя не брала денег, или машину чужую, ну или еще что-то? — Неа-а-а, — мычу я, — я тоже сначала так подумал. Она у меня десятку занимала, а сегодня отдала… — Какой кошмар! — Антон становится совершенно белым. — Я, я даже не знаю… — Да ладно, брось! — честно говоря, меня слегка отпустило после того, как я поделился своей новостью. — С ней все понятно, со мной все понятно, остается только Ленка и наш ребенок… — Лучше сказать ей, Андрюх! — Антон закуривает и сосредоточенно смотрит на уголек сигареты. — Сейчас сказать. Это будет честно. — Я боюсь, — честно отвечаю я. — Давай я скажу! — Я тебя умоляю, не надо! Пожалуйста! Я же с тобой поделился как с самым близким другом! — Хорошо-хорошо, не буду. — Может, все-таки врача какого-нибудь порекомендуешь? — Плохая комбинация. Это не по-человечески, Дрончик, — Антон замолкает. Я смотрю в небо и думаю о том, что еще год назад мы с ним так же стояли вдвоем, прислонившись к теплой кирпичной кладке форта «Александр», отходя от ночного угара на «Фортданс»… Пять или шесть утра, на большую землю отплывали первые пароходы, кричали чайки, смеялись девушки, бухала музыка — и все было хорошо и легко. Впереди — экскурсия, которую я ему устроил, ночные вылазки в самые стремные закоулки моего родного города, новые знакомые, танцы и легкие наркотики, потом катания по Неве, Петергоф… Впереди — планы о создании группы, смене работы, гастролях. А главное, действующие лица сегодняшнего ужаса тогда еще не появились на горизонте. — Тох, не молчи, я тебя умоляю! — снова начинаю хмыкать я. — Скажи что-нибудь! |