Онлайн книга «The Телки два года спустя, или Videoты»
|
– Я подумаю над ответом, пока иду к бару, – пожимаю плечами и поднимаюсь с дивана. Лофт представляет собой бетонный квадрат нечеловеческих размеров, одна стена которого чуть скошена и имеет выход на большую террасу, уставленную газовыми горелками, декоративными факелами и небольшим количеством диванов. Стены драпированы коричневой тканью, что делает его похожим на кусок шоколада. В правом углу бар, сделанный из криво положенных кирпичей, за которым четыре бармена окучивают прибывающих гостей. В левом – пульт с диджеем и некое подобие танцпола. Остальное пространство между ними уставлено диванами, креслами и стеклянными столиками. Народу достаточно для того, чтобы понять, что вечеринка удалась, но не хватает для того, чтобы задохнуться. «Baby there’s no other superstar you know that I’ll be papa-paparazzi», – поет Lady GaGa, и вокруг, в самом деле, так много фотоаппаратов и камер, что трудно дышать. Я перемещаюсь в этом хаосе огней, обнимаюсь и целуюсь чуть ли не с каждой табуреткой. «I’m your biggest fan I’ll follow you until you love me, papa-paparazzi...» Вот радио-девушка, с которой прошлой осенью у меня было некое подобие романа, чуть поодаль – три журналистки, каждая из которых думает о соседке, что та со мной переспала, но это вымысел, я ни одну и за руку не держал, просто слишком долго целуюсь при встрече. «Promise I’ll be kind, but I won’t stop until that boy is mine». Меня легонько щиплет за задницу пиар-директор рекламного агентства, которую, кажется, зовут Инга, и в этом ее основное достоинство. Я оборачиваюсь и обнимаю ее за шею, а она практически вливает мне в рот бокал сладковатой шипучей гадости. «Baby you’ll be famous chase you down until you love me, papa-paparazzi...» Я с удовольствием позирую с близняшками, которые на креативном подсосе у какого-то безалкогольного гиганта. Потом я в фотовспышке, задрав подбородок, выпускаю струю дыма, я с бутылкой виски, я с чьей-то собачкой на руках. Я, я, я... я чувствую, что совсем потерялся. Наконец протискиваюсь к барной стойке, заказываю три мохито девушкам и два виски нам, загружаю все это на поднос и дефилирую к диванам. По пути у меня пытаются взять интервью сосунки с какого-то интернет-портала, я на них шиплю и осторожно продвигаюсь вперед. У дивана меня ловит камера «МузТВ», и ведущая, обладательница всклокоченных фиолетовых волос, задает мне какой-то вопрос, а я отвечаю: – Довольно интересный формат, думаю, за ним будущее. Она не удовлетворяется этим и говорит что-то еще, а я, не раздумывая, пуляю: – Знаете, по этому поводу у меня вообще нет никакого мнения! – Понятно, но СЛОЖНО ЛИ БЫЛО ВАМ СЮДА ПОПАСТЬ? – Она подходит ближе и орет мне в ухо. – А, вы об этом... Знаете, – я покачиваю в воздухе подносом, – я чувствую себя слишком усталым, чтобы отвечать. – Ставлю поднос на стол, плюхаюсь на диван. Камера исчезает. Мимо проходит абсолютно лысый Миша Семиз, который рулит на этой вечеринке всеми темами. Я перегибаюсь через спинку дивана и кричу ему, поднимая вверх большой палец: – Шикарно выглядишь, чувак! – Что? – Он останавливается, поворачивает голову. – Привет. Чего говоришь? – Я говорю, ты похож на Брюса Уиллиса, тотально. Полный отпад! – Ты мне это на прошлой неделе уже говорил, – улыбается он и поднимает в воздух стакан. – Да? – Я чешу затылок. – Ну, тогда на Брэда Питта. – Почему это? – Ну, так... – Я ловлю пальцами несуществующую пылинку в воздухе. – Кстати, есть супер-идея! Дашь денег на сериал? Продакт-плейсмент будет просто чумовой! – В чем суть? – Он подходит ближе. – Молодежный сериал, кастинг актеров нереальный, Антон снимает. – Я бью Антона кулаком по спине. – Повернись к нам, чувачок! Антон злобно ощеривается, смотрит на меня, потом на Семиза, на всякий случай улыбается. – Ну, Антоху ты знаешь, он же гений! – разворачиваю Антона обратно. – В общем, все очень модные, драма с элементами триллера, безумная любовь, немного геев, но все в тренде, будь спок, с хеппи-эндом. Я играю любовника главной героини. Слегка, в эпизоде. Не в этом суть. И все, представляешь, в каждой барной сцене (а там почти все сцены барные), все литрами жрут «Johnie Walker», круто, да? – Ага. – Семиз делает глоток и показывает на барную стойку, уставленную бутылками Dewars. – Как бы... – Ну, то есть... – я осознаю всю катастрофичность ошибки, вскакиваю, обнимаю его за плечи, – то есть все пьют Dewars, а в последней сцене... короче, бутылку «Джонни Уокера» засовывают в задницу главному отрицательному персонажу... полному пидару... – Не канает. – Семиз качает головой. – Засовывают и разбивают! А потом главный герой говорит таким голосом, знаешь, как у Джонни Деппа в «Суинни Тодде»: «самое подходящее место для этого пойла». – Короче, Андрюх, ну тебя с твоим гомо-трешем. Я вам лучше пару ящиков на съемки пришлю, ладно? – Он протягивает мне руку. – Пойду я... – Окей, заметано! – Я разочарованно хлопаю его по ладони. – Увидимся и все такое. Сажусь обратно, стучу Антона указательным пальцем по затылку: – Все зашибись со спонсорами, чувачок! – В смысле? – Только что договорился с Семизом на продактплейсмент. – Я закуриваю и разваливаюсь на диване. – Тысяч двести, не меньше. – А он рулит этими темами? – Антон вырывает у меня сигарету, затягивается. – Какого черта ты нас не познакомил? – Ты же с телочками общался. – Я отворачиваюсь. – А как у тебя получилось-то, расскажи! – Этому невозможно научить, старичок. Снимай кино, пиши сценарии, но серьезные разговоры... – беру у него сигарету, – ты же понимаешь... Короче, заряди клерков на канале, пусть готовят презентацию. – Постой, а... – Потом, – перебиваю я, увидев Наташу. – Пришла... – Где, где? – Антон оборачивается. – Брюнетка в платье Missoni. Спокойно, – хлопаю его по колену, – разыгрываем интеллектуальный базар, внимания не обращаем: она опоздала на час. Краем глаза слежу за ней, отмечая мужчин, с которыми она здоровается больше десяти секунд. Как снайпер. Наконец она поравнялась с нашим диваном, протягиваю руку, ловлю ее за кисть: – Привет! – Привет, – улыбается она и собирается наклониться, а я привстаю с дивана, чтобы поцеловать ее в губы, но в последний момент она выпрямляется и посылает мне воздушный поцелуй. – Стесняешься высшего общества? – с обидой говорю я, и тут же, не давая ей ответить: – Это мой лучший друг, Антон, познакомься. – Антон. – Он встает, они расцеловываются в щеки. |