Книга Танец с драконами. Грезы и пыль, страница 23 – Джордж Мартин

С тех пор и до сего времени Золотые Мечи жили и умирали на Спорных Землях, сражаясь то за Мир, то за Лисс, то за Тирош в их мелких бессмысленных войнах и мечтая об утраченной родине. Изгнанники и сыновья изгнанников, лишенные всего, непрощенные… и грозные воины.

— Твой дар убеждения прямо-таки восхищает меня, — сказал Тирион. — Как ты уговорил Золотых Мечей, чьи предки сражались с домом Таргариенов, поддержать нашу прелестную королеву?

Иллирио небрежно махнул рукой.

— Дракон остается драконом, красный он или черный. Когда Мейелис-Чудище погиб на Ступенях, мужская линия Черного Пламени пресеклась. А Дейенерис способна дать изгнанникам то, чего не сумели ни Жгучий Клинок, ни все бастарды Черного Пламени, — усмехнулся в раздвоенную бороду магистр. — Она вернет их домой.

Огнем и мечом. Тирион сам был не прочь вернуться домой таким образом.

— Десять тысяч мечей — королевский дар, отдаю тебе должное. Ее величество должна быть довольна.

Иллирио скромно колыхнул подбородками.

— Не беру на себя смелость судить, что приятно ее величеству, а что нет.

Что ж, разумно. Тирион кое-что знал о благодарности королей — почему с королевами должно быть иначе?

Иллирио вскоре уснул, оставив Тириона наедине с собственными мыслями. Что скажет Барристан Селми, когда ему предложат идти в бой вместе с Золотыми Мечами? На Войне Девятигрошовых Королей он прорубил кровавую дорогу сквозь их ряды и убил последнего из претендентов Черного Пламени. Мятежникам приходится заключать самые причудливые союзы — взять хоть Тириона и этого толстяка.

При смене лошадей купец пробудился и опять потребовал закусить.

— Что это за места? — спросил карлик, пока они подкреплялись холодным каплуном и десертом из моркови, изюма и апельсинов.

— Андалос, мой друг. Именно отсюда пришли ваши андалы. В свое время они отвоевали эту землю у волосатых родичей иббенийцев. К северу от нас лежат древние владения Хутора — мы сейчас проходим по их южной границе. В Пентосе их называют Плоскими землями. Восточнее их стоят Бархатные холмы, куда мы и направляемся.

Андалос. По его холмам, как учит религия, некогда ходили Семеро в человеческом облике.

— «Отец простер свою длань в небеса, — прочел по памяти Тирион, — и достал оттуда семь звезд, и возложил их одну за другой на чело Хутора, увенчав его блистающею короною».

— Не думал, что мой маленький друг так набожен, — удивился Иллирио.

— Воспоминания детства. Зная, что рыцарем мне не бывать, я решил стать верховным септоном. Его хрустальный венец добавляет человеку целый фут роста. Корпел над священным писанием и молился так, что коленки стер, но закончилось все это трагически. Я достиг известного возраста и влюбился.

— Знаю, знаю. — Иллирио достал из левого рукава серебряный медальон, раскрыл его и показал Тириону миниатюрный портрет голубоглазой женщины с бледно-золотыми, пронизанными серебром волосами. — Серра. Я взял ее из лисского перинного дома и в конце концов женился на ней. Это я-то, чья первая жена была родственницей принца Пентосского! Ворота дворца с тех пор закрылись передо мной, но я не печалился. За Серру я был готов заплатить и не такую цену.

— Как она умерла? — Тирион знал, что ее нет в живых: ни один мужчина не стал бы говорить с такой любовью о женщине, которая его бросила.

— В Пентос по пути с Яшмового моря зашла браавосская торговая галея «Сокровище». Она везла гвоздику, шафран, нефрит, яшму, алый атлас, зеленый шелк… и серую смерть. Мы убили сошедших на берег гребцов и сожгли корабль в гавани, но крысы слезли по веслам и разбежались. Чума забрала две тысячи человек. — Иллирио закрыл медальон. — Я храню у себя в спальне ее руки, такие нежные…

Тирион смотрел на поля, по которым когда-то ступали боги, и думал о Тише.

— Что это за боги, создающие чуму, крыс и карликов? — Ему вспомнился еще один отрывок из Семиконечной Звезды. — «И Дева привела ему отроковицу гибкую как ива, с глазами глубокими и синими, как озера, и Хутор пожелал взять ее в жены. Матерь благословила чрево ее, и Старица предсказала, что она родит царю сорок четыре сына. И когда родились они, то Воин дал им великую силу, Кузнец же сковал железные доспехи для каждого».

— Ваш Кузнец не иначе был ройнаром, — заметил Иллирио. — Обрабатывать железо андалы научились у ройнаров, речных жителей — это известно.

— Только не септонам. Кто населяет эти Плоские земли?

— Крестьяне, возделывающие фруктовые сады и поля. Еще рудокопы. У меня самого здесь владения, но я в них почти не бываю — предпочитаю бесчисленные восторги Пентоса.

«Бесчисленные восторги и толстые стены». Тирион поболтал вино в чаше.

— Однако после Пентоса нам не встретилось ни единого города.

— Они все в руинах. — Иллирио повел окрест куриной ногой. — Здесь проходят кочевники каждый раз, как кому-то из кхалов втемяшится на море поглядеть. Дотракийцы городов не любят — это должны знать даже в Вестеросе.

— Перебили бы один кхаласар — может, у них и пропала бы охота ходить за Ройн.

— Дешевле откупаться от них съестным и подарками.

Взяв хорошую головку сыра в битву на Черноводной, Тирион мог бы сберечь свой нос. Лорд Тайвин к Вольным Городам всегда относился с презрением; «Они сражаются монетой вместо мечей, — говаривал он. — Золото полезный металл, но войны выигрываются железом».

— Дай врагу золота, и он вернется за новой порцией — так говорил мой отец.

— Тот самый, которого ты убил? — Иллирио выкинул куриную косточку. — Никакие наемники против визжащей орды не выстоят: Квохор доказал это.

— Даже твой бравый Грифф?

— Грифф — дело иное. У него есть обожаемый сын, молодой Грифф, благороднейший юноша.

Вино, сытная еда, солнце и жужжащие мухи действовали усыпляюще. Тирион засыпал, просыпался и пил. Иллирио, не отстававший от него в возлияниях, захрапел, как только небо стало пурпурным.

Ночью Тириону приснилась битва, окрасившая вестеросские холмы в алый цвет. Он сражался в самой гуще и махал топором с себя ростом рядом с Барристаном Смелым и Жгучим Клинком, а в небе кружили драконы. Во сне у него были две головы, обе безносые. Во главе вражеской рати стоял отец, и Тирион еще раз убил его. Потом изрубил в кашу лицо своего брата Джейме, смеясь при каждом ударе. Лишь когда бой закончился, он заметил, что вторая его голова проливает слезы.

Проснувшись, он обнаружил, что ноги у него затекли.

Иллирио ел оливки.

— Где мы сейчас?

— Все еще на Плоских землях, торопливый мой друг. Скоро дорога приведет нас в Бархатные холмы, и мы начнем подъем к Малому Ройну и Гойану Дроэ.

Гойан Дроэ, ройнарский город, валирийские драконы сожгли дотла. Тирион путешествовал не только в пространстве, но и во времени, прокладывая путь в седую древность, когда драконы правили миром.