Книга На пятьдесят оттенков темнее, страница 73 – Эрика Леонард Джеймс

Сделав шаг назад, он нажимает кнопку «стоп». Лифт плавно останавливается между двадцать вторым и двадцать третьим этажом. У Кристиана потемнели глаза, раскрылись губы, из них шумно вырывается дыхание. Мне тоже не хватает воздуха. Мы стоим, не касаясь друг друга. Я радуюсь, что у меня за спиной стена, поддерживающая меня, пока я нежусь под чувственным, плотским взглядом этого красавца.

— Распусти волосы, — приказывает он. Я подчиняюсь, и волосы густым облаком падают мне на плечи. — Расстегни две верхние пуговки на блузке, — шепчет он с затуманенным взором.

Я воображаю себя ужасной развратницей. Поднимаю руки и медленно расстегиваю каждую пуговицу. Теперь из распахнутой блузки соблазнительно выглядывают мои груди.

Он облизывает пересохшие губы.

— Ты не представляешь, насколько ты меня волнуешь!

Я нарочно кусаю губу и качаю головой. Он на секунду закрывает глаза, а когда вновь открывает, в них пылает огонь. Он шагает ко мне и опирается ладонями на стенку лифта, по обе стороны от моего лица. Он так близко, насколько это возможно, не касаясь меня.

Я поднимаю лицо навстречу, а он наклоняется и трется носом о мой нос, и это единственный контакт между нами в узком пространстве лифта. Я пылаю страстью. Я хочу его немедленно.

— Уверен, что вы знаете это, мисс Стил. Уверен, что вам нравится доводить меня до исступления.

— Разве я довожу тебя до исступления? — шепчу я.

— Во всем, Анастейша. Ты сирена, богиня.

Кристиан подхватывает мою ногу выше колена и кладет себе на талию. Я стою на одной ноге, опираясь на него. Я чувствую внутренней стороной ляжек, какой он возбужденный, как он хочет меня. А он проводит губами по моему горлу. Я со стоном обнимаю его за шею.

— Сейчас я тебя возьму, — шепчет он, и я в ответ выгибаю спину, прижимаюсь к нему, трусь, наслаждаясь фрикцией.

Он издает низкий горловой стон, подхватывает меня, поднимает выше и расстегивает ширинку.

— Держи крепче, малышка, — бормочет он и, как фокусник, откуда-то извлекает пакетик из фольги и держит у моего рта. Я сжимаю его зубами, он тянет, и мы вскрываем пакетик. — Молодец. — Он чуть отодвигается и надевает презерватив. — Господи, не могу дождаться, когда пройдут шесть дней, — ворчит он и глядит на меня затуманенными глазами. — Надеюсь, ты не очень дорожишь этими трусиками. — Он прорывает их ловкими пальцами. Кровь бешено бурлит в моих жилах. Я тяжело дышу от страсти.

Его слова опьяняют меня, все мои дневные страхи забыты. Во всем мире сейчас — только он и я, и мы занимаемся тем, что умеем лучше всего. Не отрывая своих глаз от моих, он медленно входит в меня. Я изгибаюсь, запрокидываю голову, закрываю глаза, наслаждаюсь. Он выходит и опять движется в меня, так медленно, так сладко…

— Ты моя, Анастейша, — бормочет он, обдавая жарким дыханием мое горло.

— Да. Твоя. Когда ты привыкнешь к этому? — задыхаясь, отвечаю я. Он стонет и начинает двигаться быстрее. Я отдаюсь его неумолимому ритму, наслаждаюсь каждым его движением, неровным дыханием, его потребностью во мне, отражающей мою потребность в нем.

От этого я ощущаю себя сильной, властной, желанной и любимой — любимой этим очаровательным сложным мужчиной, которого я тоже люблю всем сердцем. Он берет меня все жестче и жестче, прерывисто дышит, растворяется во мне, а я растворяюсь в нем.

— Ох, детка! — стонет Кристиан, мягко покусывая мою щеку, и я бурно пульсирую вокруг него. Он замирает, вцепившись в меня пальцами, и сливается со мной, шепча мое имя.

Теперь Кристиан другой, усталый и спокойный; его дыхание выравнивается. Он нежно целует меня, потом мы стоим, касаясь лбами, и мое тело — словно желе, ослабевшее, но блаженно сытое любовью.

— Ох, Ана, — со стоном говорит он и целует меня в лоб. — Ты так мне нужна.

— И ты мне, Кристиан.

Потом он одергивает на мне юбку и застегивает пуговицы на блузке. После этого набирает на панели комбинацию цифр, и лифт оживает.

— Тейлор наверняка удивляется, куда мы пропали, — говорит Кристиан с сальной ухмылкой.

Вот черт! Я торопливо поправляю волосы в безуспешной попытке избавиться от следов бурной любви, потом сдаюсь и просто завязываю их сзади.

— Нормально, — улыбается Кристиан, застегивая брюки и убирая в карман презерватив.

Сейчас он опять воплощает собой американского бизнесмена, а поскольку его прическа и без того всегда выглядит так, словно он только что занимался любовью, разница незаметна. Разве что теперь он спокойно улыбается, а в глазах лучится мальчишеский шарм. Неужели всех мужчин так легко умиротворить?

Когда дверцы лифта раздвигаются, Тейлор уже ждет.

— Проблемы с лифтом, — бормочет Кристиан, когда мы выходим, а я не могу смотреть им в лицо и поспешно скрываюсь за двойными дверями в спальне Кристиана, чтобы найти свежее белье.

Когда я возвращаюсь, Кристиан уже сидит без пиджака за баром и болтает с миссис Джонс. Она ласково улыбается мне и ставит на стол две тарелки с горячим ужином. О, восхитительный аромат — кок-о-вэн, петух в вине, если я не ошибаюсь. Я умираю от голода.

— Кушайте на здоровье, мистер Грей, Ана, — говорит она и оставляет нас вдвоем.

Кристиан достает из холодильника бутылку белого вина и, пока мы едим, рассказывает, как он усовершенствовал мобильный телефон на солнечной батарее. Он увлечен этим проектом, оживлен, и я понимаю, что не весь день был у него плохим.

Я задаю вопрос о его недвижимости. Он усмехается, и я узнаю, что квартиры у него только в Нью-Йорке, Аспене и «Эскале». Больше нигде. Мы доедаем, я беру наши тарелки и несу к раковине.

— Оставь. Гейл вымоет, — говорит он.

Я поворачиваюсь и смотрю на него, а он внимательно наблюдает. Привыкну ли я когда-нибудь, что кто-то убирает за мной?

— Ну, мисс Стил, теперь у вас более или менее кроткий вид. Поговорим о сегодняшних событиях?

— По-моему, это ты выглядишь более кротким. Мне кажется, я делаю полезное дело, укрощая тебя.

— Меня? Укрощая? — удивленно фыркает он. Я киваю, и он морщит лоб, словно размышляя над моими словами. — Да. Пожалуй, ты права, Анастейша.

— Ты был прав насчет Джека, — говорю я уже серьезно и наклоняюсь к нему, чтобы посмотреть на его реакцию. Лицо Кристиана вытягивается, глаза становятся жесткими.

— Он приставал к тебе? — шепчет он смертельно ледяным тоном.

Я мотаю головой для убедительности.

— Нет, и не будет, Кристиан. Сегодня я сказала ему, что я твоя подружка, и он дал задний ход.

— Точно? А то я уволю этого мудака, — грозно рычит он.

Я вздыхаю, осмелев после бокала вина.

— Ты должен мне позволить выигрывать собственные сражения. Ты ведь не можешь постоянно опекать меня. Это душит, Кристиан. Я никогда не добьюсь ничего в жизни, если ты будешь все время вмешиваться. Мне нужна некоторая свобода. Ведь я не вмешиваюсь в твои дела.