Книга На пятьдесят оттенков темнее, страница 9 – Эрика Леонард Джеймс

— Ладно, я поем. Уйми, пожалуйста, зуд в твоей доминантной ладони.

Он по-прежнему смотрит на меня — строго, без улыбки. Неохотно беру нож с вилкой и отрезаю кусочек стейка. Ох, какой он вкусный! Я голодна, очень голодна. Жую мясо, и Грей заметно успокаивается.

Мы молча ужинаем. Музыка переменилась. Нежный женский голос поет грустную песню, ее слова эхом повторяют мои мысли. Я тоже никогда уже не буду прежней, после того как он вошел в мою жизнь.

Я поднимаю глаза на Пятьдесят Оттенков. Он пережевывает мясо и смотрит на меня. В горячем взгляде смешались страсть и беспокойство.

— Ты знаешь, кто это поет? — Я пытаюсь завязать нормальную беседу.

Кристиан перестает жевать и прислушивается.

— Нет. Но поет она хорошо.

— Мне тоже нравится.

Наконец, на его лице появляется обычная загадочная улыбка. Что-то он задумал?

— Что? — спрашиваю я.

— Ешь, — мягко говорит он и качает головой.

Я осилила половину тарелки. Больше не могу. Как мне его убедить?

— Все, я сыта. Сэр, как, на ваш взгляд, я съела достаточно?

Он молча и невозмутимо смотрит на меня, потом на часы.

— Я в самом деле наелась, — добавляю я и пью восхитительное вино.

— Нам пора идти. Тейлор уже здесь, а тебе утром — на работу.

— Тебе тоже.

— Мне требуется гораздо меньше сна, чем тебе, Анастейша. Что ж, по крайней мере, ты поела.

— Мы снова полетим на «Чарли Танго»?

— Нет, я ведь пил вино. Нас отвезет Тейлор. Побудем вместе хотя бы пару часов, поговорим. Угадай, чем мы сможем заняться еще, помимо разговоров?

А-а, вот что он задумал! Кристиан подзывает официанта и просит чек, потом берет телефон и звонит.

— Мы в ресторане «Ле Пикотен», Юго-Запад, Третья авеню.

Он всегда говорит по телефону коротко.

— Ты очень резок с Тейлором, да и с другими людьми тоже.

— Просто я быстро излагаю суть, Анастейша, и быстро ее схватываю.

— Сегодня вечером ты не добрался до сути. Ничего не изменилось, Кристиан.

— У меня к тебе предложение.

— Я уже слышала твои предложения.

— Это другое предложение.

Возвращается официант, и Кристиан, не глядя на счет, протягивает ему свою кредитную карточку. Он задумчиво смотрит на меня, пока официант манипулирует с карточкой. Смартфон снова оживает.

Предложение? Что на этот раз? Воображение подсказывает несколько сценариев: похищение, рабство… Нет, все это глупости. Кристиан прячет карточку.

— Пошли. Тейлор приехал.

Мы встаем, и он берет меня за руку.

— Я не хочу терять тебя, Анастейша.

Он нежно целует мои пальцы. Прикосновение губ к моей коже резонансом отзывается по всему телу.

У входа в ресторан нас ждет «Ауди». Кристиан открывает для меня дверцу. Я сажусь на мягкое замшевое сиденье. Он делает знак Тейлору, тот выходит из машины, и они что-то кратко обсуждают. Вещь необычная для них. Любопытно, о чем они говорят? Через пару минут оба садятся в машину. Я кошусь на Кристиана, а тот с бесстрастным видом смотрит куда-то вперед.

Позволяю себе на краткий миг рассмотреть его профиль: прямой нос, полные, четко очерченные губы, восхитительно пышные волосы небрежно падают на лоб. Конечно, я недостойна этого божественно красивого мужчины.

Салон наполняет нежная музыка, какое-то замечательное оркестровое произведение, которое я не знаю. Тейлор встраивается в поток машин и берет курс на I-5 и Сиэтл.

Кристиан поворачивает голову.

— Как я уже сказал, Анастейша, у меня есть предложение.

Я нервно гляжу на водителя.

— Тейлор нас не слышит, — заверяет меня Кристиан.

— Как это?

— Тейлор, — зовет Кристиан. Тейлор не реагирует. Он окликает его снова, опять без ответа. Кристиан наклоняется и хлопает его по плечу. Тейлор снимает наушники, которые я не заметила.

— Да, сэр?

— Спасибо, Тейлор. Все в порядке, слушай дальше.

— Да, сэр.

— Теперь довольна? Он слушает музыку. Пуччини. Забудь о его присутствии. Я забыл.

— Ты нарочно попросил его это сделать?

— Да.

А-а…

— Ладно, так твое предложение?

Внезапно Кристиан принимает решительный и деловой вид. Ой, мама, оказывается, мы обсуждаем сделку. Я внимательно слушаю.

— Позволь мне сначала тебя спросить: ты предпочитаешь правильный, «ванильный» секс? Без всякой эксцентрики?

У меня отвисает челюсть.

— Эксцентрики? — пищу я.

— Эксцентрики, со всякой хренотенью.

— Не верю своим ушам, неужели это говоришь ты?

— Да, я. Ответь мне, — спокойно требует он.

Я краснею. Моя внутренняя богиня стоит на коленях и молит меня согласиться.

— Мне нравится твоя эксцентричная хренотень, — шепчу я.

— Так я и думал. Тогда что же тебе не нравится?

«Что я не могу касаться тебя, что ты наслаждаешься моей болью, не нравится ремень…»

— Мне не нравится угроза жестокого и необычного наказания.

— Ты о чем?

— Меня жутко пугают хлысты и плетки в твоей игровой комнате. Мне не хочется, чтобы ты опробовал их на мне.

— Ладно, договорились: никаких плеток и хлыстов, а также бондажа, — сардонически говорит он.

Я озадаченно смотрю на него.

— Ты пытаешься заново определить жесткие рамки?

— Не совсем. Я просто пытаюсь понять, что тебе нравится, а что нет.

— Самое главное, Кристиан, мне трудно примириться с тем, что ты с удовольствием причиняешь мне боль. А еще мысль о том, что ты будешь это делать, потому что я выйду за какую-то условную случайную черту.

— Но она не случайная; правила у нас записаны.

— Мне не нужен набор правил.

— Вообще? Никаких?

— Никаких.

Я решительно качаю головой, но в душе побаиваюсь. Как он отнесется к моим словам?

— А если я тебя отшлепаю? Не будешь возражать?

— Чем отшлепаешь?

— Вот чем. — Он подносит к моему лицу ладонь.

— Пожалуй, не буду, — неуверенно отвечаю я. — Особенно, если с теми серебряными шариками…

Слава богу, темно. Мои щеки пылают, пропадает голос, когда я вспоминаю ту ночь… Да, я хочу, хочу, чтобы она повторилась.