Онлайн книга «Богиня прайм-тайма»
|
Тут Песцов вдруг сообразил, что как-то так получается, будто он именно за этим и пришел – расспросить Бахрушина, не спит ли тот с Алиной Храбровой, – и перепугался. – Нет, Леш, ты не понял ничего! – Чего я не понял? – Леш, я разговаривал тут с нашими, и они все от нее… не в восторге. Тем более ты ее сразу на большие деньги посадил, без всякого испытательного срока, без… – Храброву на испытательный срок брать?! – А чем Храброва лучше других? – Да всем! – Ничем она не лучше, Леша, просто выскочила вовремя, а теперь только купоны стрижет! Ну, улыбка у нее, зубы… бюст тоже… – Мозги, – подсказал Бахрушин мрачно. – Когда бюст без мозгов, это “Фабрика грез”, а не Алина Храброва. – Леш, да ладно тебе! Странный был разговор, и Бахрушин вдруг холодно подумал – странный. Какое дело Песцову до Храбровой? Кто эти “наши”, с которыми он разговаривал? Какое отношение это имеет к Паше? Корпоративная этика ничего такого не допускала – дирекция развлекательных программ, несмотря на то что размещалась на соседнем этаже, не имела к информации никакого отношения, и ее директор к Бахрушину тоже никакого отношения не имел, хотя обе дирекции были телевизионными структурами. Гораздо более тесные отношения связывали информацию, например, с Российским радио, хотя они были далеко, в Останкине. Бахрушин перевернул в пальцах карандаш и нарисовал цветок розу. Роза оказалась похожей на кочан капусты, но Бахрушина это не смутило, и он стал методично ее раскрашивать. Песцов молчал. – Ну чего, Паша?.. – Да ничего… Леша. Только зря ты взял ее. Все говорят – зря. Ты же не знаешь, кто за ней стоит. – И кто стоит? – Леш, она же не сама по себе столько лет звезда! Ее же этот тащит… И Паша Песцов показал глазами на потолок и немного вбок. Бахрушин следом за ним посмотрел на потолок и немного вбок. Там была сплошная побелка и темная штучка противопожарной сигнализации, а больше ничего. Интересно, сегодня удастся поговорить с Ольгой или опять нет?.. И хорошо бы Зданович сам написал информашку по Грозному или Храброва бы написала – так надо, чтобы было похоже на человеческую речь, а как написать про войну, чтобы и интересно, и за душу брало?! – А ты ни с кем не посоветовался и взял! – С кем я должен был советоваться? – Да хоть… с Потаповым. Бахрушин вдруг рассердился. – Паша, я ни разу за десять лет не согласовывал своих ведущих с министром печати и информации! Что тебе надо, давай говори уже, и… мне работать нужно. – Ты напрасно взял на наш канал Храброву, – тихим и злым голосом сказал Песцов. – Просили передать. Напрасно. – Кто просил передать?! – Да ладно, Алексей, ты маленький, что ли?! Бахрушин смял свою розу, похожую на кочан капусты, прицелился и метнул ее в урну. – Кто? – Леша, ты чего, не знаешь, кто ее двигает, твою Храброву?! – Если речь о Баширове, знаю. Только мне нет до него дела, Паша. Она профессиональный телевизионный ведущий. Самый лучший в этой стране. – Прежде всего она баба! – вдруг почти взвизгнул Паша Песцов. – Она баба, которую поддерживает Ахмет Баширов, а ты ее на работу берешь! – Я беру, я, а не ты, Паша! Чего ты так взбаламутился-то?! – Короче, просили тебе передать, что это большая ошибка с твоей стороны. Пока не поздно, лучше бы… – Кто просил?! – А это ты сам, Леша, догадайся. Мне никого смысла нет… Ты же герой, всех умнее, – раз, и Храброву на работу взял!.. На столе, почти под локтем у Бахрушина зазвонил мобильный, и они оба вздрогнули, как будто и впрямь вели секретный разговор. Рассердившись на себя, Бахрушин двинул локтями, чуть не свалил трубку на пол и, наконец, нажал кнопку: – Да! Звонила как раз Храброва. – Лешка, привет! – Привет, – буркнул Бахрушин. – Ты что? Занят? Давай я тебе перезвоню через час, или когда?! – Алин, я свободен. Давай. Что у тебя? Паша Песцов не донес сигарету до рта, округлил глаза и сделал встревоженно-вопросительное лицо. Бахрушин повернулся в кресле и стал смотреть в окно. – Точно свободен? У тебя голос странный. Если она сейчас скажет, что мы с ней тоже должны поговорить не по телефону, вдруг подумал Бахрушин, я заплачу. …Позвонит Ольга или не позвонит? – Лех, смотри. Зданович мне сказал, что репортажем пойдет Афган, а из Чечни только информашка. – Ну? – Лех, давай наоборот, а? Нам такое видео из Грозного перегнали – сказка! – Что за видео и кто перегнал? – Наши перегнали, а картинка… – она коротко вздохнула, – как МЧС дома там строит, ну, собака бежит, ребенок стоит чумазенький. Еще склад оружия, который нашли вчера… – Вчерашний склад вчера и показали. – Да знаю, но там, правда, видео замечательное! – Алин, я тебе верю, но сегодня, как запланировано, пойдет Афган в прямом эфире, а про Грозный ты так прочтешь, на видеоряде. Храброва помолчала в трубке, оценивая бахрушинскую серьезность – все сотрудники знали, что, если голос твердый, злой почти, договориться еще можно. Если равнодушный – никогда. Все-таки она сделала попытку. – А давай мы все-таки сюжетик соберем, ну, хоть на полторы минуточки… Бахрушин перебил: – Не давай и не соберем, Алин, этот вопрос решен. Все у тебя? Алина Храброва была не просто “лицом в экране”, она была руководителем программы и отличным журналистом – и всегда умела вовремя остановиться. – Все, спасибо, Леха. Ты на эфир придешь? – Конечно. Она помолчала в трубке. – Я хотела тебя пригласить… поужинать, – вдруг сказала она. – Давай? Заодно поговорили бы. |