Онлайн книга «Богиня прайм-тайма»
|
Черт, черт, черт!.. Ники удивился. Он и сам любил поминать черта, и именно таким образом – три раза подряд. Звезда вела себя странно – что-то здесь было явно не правильное, нелогичное, и Ники хотелось бы знать, что именно, особенно если это касалось программы. Впрочем, разве поймешь этих женщин?! Может, переживает из-за того, что помада под шкаф закатилась, а ей непременно надо было накраситься именно этой помадой? Или запятую кто-то забыл поставить, а она такая тонкая натура, что ее это раздражает до крайности? Или депутатский закон о многоженстве горских народов так поразил ее воображение? – Может, вам помочь? – Не надо мне помогать! Она схватилась за телефон, нажала подряд несколько кнопок – и передумала. Звонить Бахрушину нельзя. Ему сейчас не до нее и не до этих идиотских записок. Она не может и не должна загружать его еще и своими проблемами. Что делать?! Что? В дверь тихонько и деликатно стукнули, и заглянула редакторша Рая. – Алиночка, тебе пора. – Рая! – вскрикнула Алина так, что Ники вздрогнул, как большой пес от резкого звука. – Рая, зайди ко мне на секунду. Редакторша вдвинулась в каморку и неловко кивнула Ники. – Здрасти, – пробормотал он в ответ, шагнул назад и уперся спиной в стену. – Что, Алиночка? – Ты не знаешь, в “Нью-Старе” сейчас кто-нибудь работал?! Редакторша пожала плечами и опять покосилась на Ники, как будто это он ее спрашивал. – Не знаю, а что? Бахрушин, наверное, работает. Зданович. А в чем дело? – А корреспонденты?! – Алиночка, я не видела! Но что там сейчас корреспондентам делать, сюжеты давно сдали, все уже в программе стоит, зачем?! Господи, тебе же еще волосы поправлять! Я сейчас сбегаю за Дашей… – Подожди! Рая покорно замерла у самой двери. Ники вздохнул от неловкости. За ремнем джинсов у него вдруг ожиларация и осведомилась скрипучим голосом, где он. Ники рацию вытащил и сказал в нее негромко: – Сейчас приду. – А редакторы? – продолжала приставать Храброва. – Ты не видела? Рае стало не по себе – такое отчаяние было у Алины в голосе. – Да не видела я! – чуть не плача, воскликнула она. Ей хотелось быть полезной, а никак не получалось. – Я же на выпуске, а там некогда смотреть!.. – Да, – опомнившись, сказала Алина и улыбнулась нежно. Ники отчего-то опечалился немного, увидев эту улыбку. – Конечно. Просто я сообщение одно потеряла и не знаю теперь, как мне его найти. – Информационное?! – вскрикнула редакторша. Потеря информационного сообщения перед эфиром – беда, катастрофа, конец света и гибель Помпеи. – Нет, нет, – успокоила ее Алина. – Мое личное. Ничего особенного. Ты… беги. Я сейчас в гримерку приду, и Дашу попроси… – Да, я поняла. Только ты не задерживайся, ладненько? Алина кивнула – отвечать у нее не было сил. Дверь Рая не закрыла, зато Ники решительно захлопнул ее, как только та выскочила, оторвал от стены широченную спину, сделал шаг и оказался прямо перед Алининым столом. Алина взялась за лоб. – Быстро расскажите мне, что случилось. Что с программой? Что с версткой? Кому вы хотели звонить? Алина посмотрела на него. Прямо в его странные темные глаза, как будто предназначенные для компьютерного злодея. Она ни за что не рассказала бы, если бы не была так напугана и если бы… у него оказались другие глаза. Серые, к примеру. Или голубые. Но она слишком испугалась, а глаза у него были черные. – Кто-то оставляет мне сообщения. Прямо в программе, в эфирной верстке. – Какие сообщения? – Первое было о том, чтобы я убиралась отсюда, и еще что-то про мой труп, я точно не помню. – Она помнила каждое слово, каждую букву, каждую запятую. Она видела их во сне и думала о них, не переставая, даже когда работала. – А второе я получила только что. – Что там было? – Ты сука. Ты ничтожество. Ты никто, и я от тебя избавлюсь, – монотонно повторила она. – Все. Больше ничего. – Никто не может зайти в программу… – Да знаю я это! – крикнула она. – И тем не менее кто-то заходит, уже второй раз! Господи, что мне делать?! Как мне теперь работать?! – Нормально работать, – вдруг резко сказал он. – Выпейте валерьянки или что там в таких случаях пьют и возьмите себя в руки. У нас программа на носу! – Это кто-то из своих, – пробормотала она. Зубы издали странный звук, и Алина стиснула их. – Кто знает, что мне в эфир. И уверен, что я это прочитала и что я боюсь. Он хочет, чтобы я не смогла работать. – Вот именно. – Беляев взял ее за руку и вывел из-за стола. – Сейчас там нет никакого сообщения, правильно я понимаю? Она кивнула. Через несколько минут она войдет в студию, сядет за стол, на свое привычное место – несколько камер, операторский кран, подиум и свободное пространство за ней, полное стекла и электронного мерцания компьютеров, почему-то всегда напоминавшего ей аквариум. Ее покажут все мониторы, время пойдет назад, отсчитывая секунды до эфира, и тот человек станет всматриваться в ее лицо, искать следы паники и страха вроде бледности или неуверенности. И ждать, что она ошибется и что сразу после Думы не сможет выговорить ни слова, а он будет радоваться, и ликовать, и потирать под столом мокрые от возбуждения ладони. Кто-то свой. Чужие здесь не ходят. Эфирная зона, вход строго по пропускам. Ники Беляев как-то ловко подвинул ее, словно она была вещь, быстро опустил себя в ее кресло и проворно застучал по клавиатуре. Она не ожидала такой ловкости от здоровенных мужицких пальцев. Еще под столом она разглядела его ладонь – крепкую, жесткую, с бугорками желтых мозолей. – Бахрушин знает? – Да. – Вы ему хотели звонить? – Да. – А еще кто в курсе? – Больше никто. – Совсем никто? – Он опять постучал по клавиатуре. Монитор мигнул и на нем появилось нечто непонятное. Алина смотрела из-за его плеча. |