Книга Подруга особого назначения, страница 21 – Татьяна Устинова

— В троллейбусе, — подсказала Таня.

— На работе. У меня сумка всегда лежит просто так, я никуда ее не убираю, и у нас никогда ничего не пропадало.

— Подожди, не реви. Почему ты решила, что на работе?

— Потому что в троллейбусе никто не знает, где именно я живу! — крикнула Варвара и вытерла глаза. — Или они за мной следили?! Зачем за мной следить, если у меня, — и она снова потрясла у Тани перед носом пухлыми пальцами, — три серебряных кольца и чайник «Тефаль»!.. А на работе все знают!

— И все хотят украсть твои кольца? — спросила Таня с сомнением. Да. Это было глупо.

— И командировка! — вдруг вспомнила Варвара. — Я же завтра должна ехать в командировку!

— В какую еще командировку?!

Варвара схватила Таню за рукав и поволокла за собой на кухню.

— Меня сегодня днем шеф отправил в командировку.

— В один конец?

— Танька, правда В Чехию. В Карловы Вары. До вторника. Смотри, вот билет. И еще триста долларов.

Таня пошарила рукой, нашла табурет и опустилась на него, как бы внезапно обессилев. Она не отрываясь смотрела на то, что Варвара держала в руках.

— Я должна передать конверт. — Она проворно выбежала из кухни и вернулась с хлебным пакетом, в котором был конверт. — Улица Московская, дом двадцать.

— Ерунда какая-то, — сказала Танька, рассматривая конверт, — просто глупость, чушь!

Варвара и сама знала, что это «глупость и чушь», но внезапно оскорбилась:

— А почему меня нельзя послать в командировку за границу?

— Да потому что ты никто! — закричала Танька. — Нуль, пустое место! Попка-дурак в приемной! Для заграничных командировок существуют отдельные люди, свои! Зачем посылать тебя, когда можно послать твою Иларию?! Или эту, как ее… Геннадию?!

— Владиславу.

— Какая разница!

— Тань, тебе завидно и хочется поссориться. От того, что Варвара была права, Таня распалилась еще пуще:

— Иди ты к чертовой матери! Или ты с ним переспала?

— С кем?!

— С начальником!

— Таня, замолчи! Не желаю слушать!

Танька вскочила с табуретки, ринулась в прихожую и стала торопливо напяливать на себя одежду, бормоча «чтоб я еще раз… можно подумать… к чертовой матери…». Варвара смотрела в окно.

Бормотание прекратилось, слышалось только сопение и топтание ног, потом и оно прекратилось, и Варвара оглянулась.

Таня стояла на пороге кухни в шубейке и с шапкой в руке. Вид у нее был задумчивый.

— Тебе нельзя здесь ночевать, — сказала она, — раз ключи пропали, значит, квартиру в любой момент могут открыть. Дали же ему по башке, — она кивнула в сторону комнаты, — и тебе вполне могут. Кто их знает, зачем они сюда лезли?! Может, у тебя в кладовке неизвестное полотно Рембрандта?

— У меня в кладовке швабра.

— Поедем ко мне.

— А Димка?

Таня молча содрала с себя шубейку и приткнула ее на стул вместе с шапкой.

— Вот черт побери, — расстроенно сказала она, выставляя на поднос кружки, и искоса взглянула на Варвару, — что ж теперь делать-то?

Варвара достала сахар, вспомнила, что так и не купила ванильных сухарей с изюмом, и жизнь показалась совсем темной и пустой, как продуваемый метелью переулок.

— Ты только не реви, — предупредила Таня быстро, — мы что-нибудь придумаем!

Но что можно придумать, когда украли ключи, ударили по голове несчастного Димку и на работе заварилась какая-то каша, а к чаю нет ванильных сухарей с изюмом и вообще ничего нет!..

В комнате что-то грохнуло, и они посмотрели друг на друга.

— Пошли скорей, может, он теперь в окно выпал, — предположила Таня, — больно шустрый.

Димка не выпал в окно. Свет бил ему в лицо, и он повернул торшер так, чтоб не бил.

— Вот ваш чай. Опять без сахара?

— С сахаром. Если можно.

Таня подала ему кружку и мимоходом потрогала лоб. Температуры, слава богу, не было.

— И во сколько ты летишь?

Варвара моргнула.

— Куда?

— В Карловы Вары, — выговорила Таня презрительно.

— Ты летишь в Карловы Вары? — удивился Димка.

— Это только сегодня выяснилось.

— Да и то случайно, — съязвила Таня.

Варвара тяжелой рысью метнулась в кухню и отыскала файловую папку, выданную ей Викой Гориной.

…Небось Вику Горину нисколько не расстраивают ванильные сухари! Она, небось, вообще не ужинает, потому такая красивая и стройная, не то что Варвара!..

…Во сколько же самолет, и где это смотрят, черт побери все на свете! Тут одни цифры со всех сторон, какие из них означают время?! И почему билет только один? Может, обратного нет и прямо на границе ее схватят и посадят в тюрьму для нелегальных эмигрантов?!

— Переверни страницу.

— Что? Какую страницу?

— Переверни обратно. Вот эту. Сверху твое имя и фамилия. Потом такая таблица. Веди по ней пальцем. Там номер рейса, дата и время. Нашла?

— Девять двадцать, — объявила Варвара. — Спасибо, Димка.

— Плюс два часа, — пробормотал он и еще отпил из кружки. Чай согревал холодный живот и смывал песок в горле. Он даже посмотрел на чайник, боялся, что ему не хватит на вторую кружку. — Вернее, не плюс, а минус.

— Какой еще минус? — недовольно спросила Таня, которую раздражала вся затея с Варвариной заграничной поездкой.

Да еще триста долларов дали! Полтора месяца сытой жизни, если экономить.

А Ваське на эти доллары можно купить все — новую куртку, джинсы, ботинки, кроссовки, электронную игрушку с кнопками, о которой он уже три месяца заговаривает, думая, что мать никак не возьмет в толк, что ему нужно, рюкзак, книжку «Гарри Поттер и философский камень» за восемьдесят рублей, розовую обезьяну, которая пылилась в универмаге и чем-то ему приглянулась, спортивный костюм, лыжи…

Таня потратила почти все Варварины доллары, когда выяснилось, что для того, чтобы улететь в девять двадцать, в Шереметьево нужно прибыть, самое позднее, в семь двадцать. Выйти из дома, соответственно, нужно часов в шесть. До шести оставалось — Таня посмотрела — восемь часов, и было совершенно непонятно, как Варвара проведет эти восемь часов.