Книга Подруга особого назначения, страница 84 – Татьяна Устинова

— Я отнесу ваше заявление, Варварочка. Я к юристам, и в кадры могу зайти по дороге.

— Спасибо.

— Не за что.

Как только за ней закрылась дверь, Варвара выхватила из нижнего ящика запасные колготки и проклятую коробку с тампонами и запихала все в сумку, где все еще лежали амбарная книга и журнал.

Только бы дотерпеть до дома. Только бы дотерпеть. До какого дома? У нее больше нет дома. Зарплату, наверное, не дадут. Или дадут? Может, узнать в бухгалтерии? А за отпуск? В прошлом году она так и не была в отпуске. На что она станет жить?! Где искать работу и когда она ее найдет?! Правда, была визитка с угловатым мальчишеским почерком…

Нет. В бухгалтерию она не пойдет.

Ей казалось, что вся компания уже знает, что ее уволили, уволили с позором, потому что она «раздражает», и на ее место придет тупая Владислава в «ейной» леопардовой юбочке и браслетах!

Теперь у нее заберут пропуск и больше не пустят сюда, и охранник на входе с любопытством посмотрит ей вслед, и она никогда, никогда не сможет сюда войти, а здесь вся ее жизнь, и интересы, и знакомые, и Ольга Громова — все, все останутся, а Варвару выгнали!..

Зонт. В шкафу лежит еще ее зонт.

Она встала, контролируя каждое движение, подошла и открыла шкаф, наклонилась, достала зонт. Вернулась к столу, положила его рядом с сумкой.

Впорхнула Илария. Она была весела, как птичка.

— Ну что? Собрались?

— Да.

— Ну хорошо. Сделайте кофе и, когда придет Владислава, можете уходить. Вот как вам повезло. У нас еще дел!.. — И она встряхнула белыми волосами в знак того, что «у них» еще очень много дел. — А вы совершенно свободны!

На селекторе загорелся вызов «начальника секретариата», и Илария, трепеща ангельскими крылышками, влетела в свою комнату и нажала кнопку.

— Слушаю.

— Она еще здесь? — осведомился шеф мрачно. Илария была исключительно деликатной дамой и поэтому прикрыла дверь в приемную, где мыкалась уволенная Варвара.

Уволенная — как будто прокаженная! — сидела за столом. Стол казался ей чужим. Впрочем, он уже не принадлежал ей. Он принадлежал Владиславе. Это был «ейный» стол.

— Варварочка, я же просила кофе, — проговорила у нее за спиной высунувшаяся из двери Илария. — Сделайте, пожалуйста. Альберту Анатольевичу я сама отнесу, хорошо?

— Конечно.

Только бы дотерпеть до дома. Осталось всего ничего. Сейчас явится Владислава.

Владислава не явилась. Ни в пять, ни в полшестого.

— По магазинам шляется, заразочка такая, — прокомментировала ситуацию Илария и засмеялась, — вы не волнуйтесь, Варварочка, придет она! Я ей сейчас на мобильный позвоню.

«А вдруг не придет, — думала Варвара. — Вдруг она не придет, и я снова стану нужна? И меня оставят?!»

Городской телефон деликатно прочирикал, и Варвара посмотрела на него с ненавистью.

— Возьмите трубку! — крикнула из своей комнаты Илария. — Вы что? Не слышите?!

— Да, — сказала Варвара мертвым голосом. В трубке молчали, и она повторила привычное: — Приемная Крутова, добрый вечер.

— Ты заболела? — спросил из трубки Иван, и Варвара ее уронила.

Трубка загрохотала по полировке стола, и сердце загрохотало, и кровь загрохотала в ушах, и от этого грохота ей показалось, что она все придумала. Не было в трубке никакого Ивана.

— Да!! — поймав скользкую трубку, выдохнула она. — Да!!

— Да — заболела? — уточнил Иван.

— Нет.

— Нет — не заболела?

— Где ты был? — прохрипела Варвара, понимая, что хрипеть нельзя. Нужно быть сдержанной, светской, в меру холодной, в меру загадочной, очень приличной, слегка отстраненной и незаинтересованной. — Где ты был, твою мать?!

— На работе, — сказал он весело.

Он волновался, когда набирал ее номер, и все гадал, будет ли она рада. Пусть это глупо, но он все равно волновался, и ее хриплый голос моментально разогнал все его страхи.

Все так, как и было. Он ничего не придумал.

Она есть. Ее хриплый голос есть. Ему нужно только до нее доехать. Еще минут двадцать.

Варвара перевела дух.

— Иван.

— Да.

— Это ты?

— Я.

— Ты нашелся?

— Я не терялся, душа моя.

И когда он сказал «душа моя» — насмешливо и нежно, — она поняла, что все ее беды кончились. Раз и навсегда.

— Меня выгнали с работы, — сообщила она и распрямила плечи. Оказалось, что все это время она сидела, почти уткнувшись лицом в колени. — Только что.

— Почему? — удивился Иван.

— Потому что я раздражаю шефа.

— А-а. Я могу заехать за тобой, и мы сходим куда-нибудь поесть. Ужина дома нет.

— Я вполне могу приготовить, — ответила Варвара немного дрожащим голосом, — попрошу без намеков.

— Ты умеешь готовить? — удивился он, и она услышала, как он усмехнулся. — Я думал, что вы, великие сыщицы, презираете быт и кухню, зато носите за поясом заряженный «кольт». Как в дерьмовом американском кино, которое вы все обожаете.

— Иван…

— Как в кино, говорю, — повторил он, и Варвара поняла, что он тоже почему-то волнуется. Так волнуется, что говорит ерунду.

— Иван!

— Я целый день скучал по тебе, душа моя, — вдруг сказал он, — просто как собака.

— Иван!!

— Я за тобой заеду. Минут через пятнадцать. Собирайся, а? Тем более тебя все равно уволили.

— Уволили, — подтвердила Варвара непослушными губами, — я могу уходить в любой момент.

— Вот в любой и уйдешь. Давай. Пока.

— Я закажу тебе пропуск! — крикнула она. Он почему-то засмеялся.

— Не надо.

Она осторожно вернула трубку на телефон и посмотрела на него.

Пятнадцать минут. Он сказал — пятнадцать минут. Всего ничего. Теперь нужно только тихо и спокойно сидеть, и тогда она доживет до его прихода. Тихо и спокойно.