Онлайн книга «Игра Джералда»
– Неплохо, Мэгги. Левая бровь Мэгги высоко поднялась, выразив недоверие к ее словам. – Да? Но вы работаете на этом компьютере уже три часа, а вашей руке, я уверена, совсем это не нужно. – Я что, правда сижу тут уже?.. – Она посмотрела на свои часы и убедилась, что так и есть. Указатель страниц на экране монитора свидетельствовал, что она всего лишь на пятой странице текста, к которому приступила после завтрака. А сейчас уже время ленча, и Джесси осознала, что Мэгги и ее бровь совершенно правы: рука и правда чувствовала себя неважно. Надо было сделать перерыв. Она приняла таблетку и запила ее молоком. Допивая молоко, она перечитала последние строчки на экране: "Никто не нашел меня той ночью. Я проснулась в машине на заре следующего дня. Двигатель в конце концов остановился, но машина была еще теплой. Я слышала, как птицы поют в лесу, и сквозь ряды деревьев могла видеть озеро, похожее на стальное зеркало, с клочьями поднимающегося тумана. Вид был очень красивый, но я уже ненавидела это озеро, как ненавижу его до сих пор. Ты можешь это понять, Рут? Я не могу… Рука сильно болела – действие экседрина прекратилось, – но, кроме боли, я еще испытывала всепоглощающее чувство покоя и довольства. Но что-то мне стало мешать. Сначала я не могла понять, в чем дело. Но все же вспомнила. Ну да, ночной визитер – он сидел на заднем сиденье и шептал мне в ухо имена моих голосов! Я посмотрела в зеркало и увидела, что сзади пусто. Я почувствовала облегчение, но затем…" На этом месте текст обрывался, и курсор призывно мигал в конце последнего слова. Он как бы звал ее вперед, и вдруг Джесси вспомнила фразу из книги Кеннета Патчина: «Смелей, дитя, ведь, если бы мы хотели причинить тебе вред, неужели ты думаешь, что мы плутали бы по темным тропинкам этого леса?» «Логично», – подумала Джесси и перевела глаза с экрана монитора на лицо Мэгги Лендис. Джесси относилась с большой симпатией к энергичной ирландке – и многим была ей обязана, – однако она не хотела бы, чтобы этот текст видели посторонние. Но Мэгги не смотрела на экран монитора; она любовалась видом сверкающего залива за окном. Солнце светило, и, хотя снег еще шел, видно было, что он кончается. – Дьявол бьет жену, – заметила Мэгги. – Что-что? – спросила Джесси с улыбкой. – Так моя мать говорила, если в снегопад начинало светить солнце. – Мэгги казалась удивленной, когда протянула руку за пустым стаканом. – Честное слово, не могу сказать, что это значит. Джесси кивнула. Удивление на лице Мэгги переросло в нечто иное: Джесси показалось, что это изумление. Сначала она не поняла, почему Мэгги так на нее смотрит, но потом до Джесси дошло – и это было очень просто. Улыбка. Мэгги никогда не видела ее улыбки. Джесси даже хотела было заверить ирландку, что все в порядке и улыбка для нее – не такая уж редкость. Вместо этого она сказала: – А моя мать говорила: «Солнце светит каждому по-своему». Я тоже никогда не понимала этой загадочной фразы. Теперь Мэгги перевела взгляд на «Мак», но это уже был взгляд деловой; он как бы говорил: «Время оставить ваши игрушки, миссис». – Эта таблетка принесет вам сон, если вы ее чем-нибудь заедите. У меня там суп на плите, и вас ждет сандвич. Суп и сандвич – еда детства, ленч после отмены занятий в школе из-за непогоды: ленч, который ты всегда любила. Это было удивительно, но… – Я пропущу, Мэгги. Мэгги нахмурила лоб, и уголки ее губ поползли вниз. Это выражение появлялось часто в первые недели ее работы в доме, когда Джесси, чувствуя сильную боль, хотела принять еще одну таблетку и иногда даже плакала, но Мэгги никогда не уступала ее слезам. Джесси, видимо, и наняла ее, потому что почувствовала с первого взгляда, что у ирландки твердый характер. Но на этот раз Мэгги своего не добьется. – Вам надо поесть, Джесс. Вы стали как скелет. – Ее взгляд остановился на перегруженной пепельнице. – И эту дрянь тоже надо бросить. «Я не позволю тебе этого, моя гордая красотка», – услышала она голос Джералда и вздрогнула. – Джесси? Что с вами? Не сквозит? – Нет, спасибо. Гусь прошел по моей могиле, вот и все. – Она слабо улыбнулась. – Что-то мы сегодня похожи на сборник старых пословиц, правда? – Но вас же предупреждали врачи, что слишком много работать… Джесси вытянула свою руку в черной перчатке и прикоснулась к левой руке Мэгги. – Смотри, моя рука совсем хороша, правда? – Да, но нельзя же стучать ею по клавишам три с лишним часа без передышки! Когда я вошла, у вас на лице была написана мысль принять вторую таблетку. Без этой машины вы бы выздоровели гораздо раньше, чем ожидает доктор Мальоре. Конечно… – Тем не менее она становится все лучше и лучше, и это хорошо.., верно? – Конечно, хорошо. – Ирландка посмотрела на Джесси, словно та была сумасшедшая. – Ну а теперь мне надо все же кое-что сделать. Первое – дописать письмо одной моей хорошей подруге. В прошлом октябре, когда мне было тяжело, я пообещала, что если выберусь оттуда, то напишу ей письмо. Я все время откладывала. И теперь наконец пытаюсь написать его и должна закончить. После перерыва трудно будет за него снова приняться. – Но таблетка… – У меня достаточно времени, чтобы закончить, распечатать его и сунуть в конверт, прежде чем придет сон. Потом я надолго засну, а когда проснусь, съем ранний ужин. – Она тронула руку Мэгги правой рукой – жест убеждения, неловкий и одновременно нежный. – Такой сытный. Однако выражение лица Мэгги не менялось. – Нехорошо пропускать время еды, Джесси, и вы знаете это. Джесси сказала мягко: – Спасибо за заботу, Мэгги, но некоторые вещи важнее еды, вы ведь это знаете так же хорошо, как и я? Мэгги взглянула в сторону экрана, вздохнула и кивнула. Она заговорила, как женщина, сочувствующая некоему сентиментальному настроению, которое сама не разделяет: – Наверное, так. И даже если не так, вы тут хозяйка. Джесси благодарно кивнула, осознавая, что ее поняли и согласились. – Спасибо, Мэгги. Брови Мэгги снова приподнялись. – А если я принесу сандвич и оставлю его на краю стола? – Идет, – улыбнулась Джесси. На этот раз Мэгги тоже улыбнулась. Когда через три минуты она принесла сандвич, зеленоватое отражение экрана мерцало на задумчивом лице Джесси, которая медленно печатала. Ирландка не принадлежала к разряду прислуги, старающейся постоянно оставаться в тени, – она бы не прошла на цыпочках, даже если бы от этого зависела ее жизнь, – но Джесси не заметила, как Мэгги снова вошла. Джесси перестала печатать, вытащила из верхнего ящика стола несколько газетных вырезок и углубилась в них. Там были фотоснимки, на которых застыл странный человек с узким яйцеобразным лицом. Глубоко сидящие глаза были черны, круглы и совершенны пусты; эти глаза напоминали Джесси гномов из мультфильмов. Выпяченные губы были тонки по краям и так пухлы посередине, что походили на треснувшую сливу под острым лезвием носа. Пережитое нахлынуло снова. |