Онлайн книга «Запах полыни»
|
Женька побледнел и украдкой показал Тане кулак. Он не сомневался, сумасшедшая сестрица — никаких тормозов! — свое опасное увлечение от родителей скрывает. Гости восторженно загомонили, так называемые «бои без правил» они видели только по телевизору. Бессовестный Векшегонов сочувствовал изо всех сил: опоздали, мол, ничего не попишешь, сезон закрыт до следующей зимы. Вот если они встретятся за этим столом поздней осенью… Таня с силой захлопнула за собой дверь и горячим шепотом высказала все, что думала о Векшегонове. Жаль, он не слышал! Колыванов быстро выпил свою чашку чая и извинился перед гостями: ему нужно выйти. Неожиданная встреча с сестрой — он и не знал, что Татьяна дружит с Вероникой, — вдруг показалась знаком свыше. Он давно хотел поговорить с ней о разводе, так почему не сейчас? Не то чтобы Колыванов собирался прямо завтра бежать расписываться с маленькой уборщицей, он вообще не будет спешить с браком, дурное дело нехитрое, всегда успеется, но… Он не женат, и точка. Пусть документы соответствуют факту. Фиктивный брак исчерпал себя! Колыванов нашел взглядом Татьяну и невольно улыбнулся: снова на подоконнике, как всегда. Любимое место с раннего детства, Танины родители проиграли войну, едва начав, девчонка умела настоять на своем. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — добродушно сказал он. — Секретарша к зубному помчалась с острой болью, — хмуро бросила Таня, по-прежнему глядя на поток машин внизу, — уговорила подменить. — Не думал, что ты дружишь с Вероникой… — А я и не дружу! — Ну да: постель — не повод для знакомства… — У вас у всех одно на уме! — Вовсе нет… — И шутки у тебя дурацкие, даже пошлые! — Послушай, я не хочу с тобой ссориться… — Собираешься мирно разобраться: сколько мне платят за синяки и в курсе ли мамочка? — Тебе не пять лет, чтобы я вмешивался в твою личную жизнь… — Что, серьезно не с этим пришел?! Девушка наконец обернулась к брату, и Колыванов нервно сглотнул: солнечный свет безжалостно высветил все кровоподтеки, в затененном кабинете Танино лицо производило менее шокирующее впечатление. — Нет, мне, понятно, любопытно, кто это тебя так отделал, — Колыванов осторожно дотронулся до ссадины на подбородке, — но лезть с допросом… не буду. — Тогда чего ради удрал с совещания? — примирительно проворчала Таня. — Не успел пересчитать мои царапины, слишком быстро сбежала? — Как вы любите переводить разговор на себя! — Мы — это, естественно, женщины? — Угадала. — Хочешь сказать — у тебя ко мне дело? — Снова угадала. — И какое? Таня пошлепала рукой по подоконнику, и Колыванов послушно сел рядом, он не собирался спорить с Татьяной по пустякам. С ней вообще лучше не спорить. Колыванов улыбнулся в настороженно поблескивающий серо-голубой глаз — второй было не разглядеть, настолько распухла щека, — и коротко сказал: — Развод. — Чей?! — Мой, конечно. Тот, что ты обещала оформить по первому требованию. Таня по-детски приоткрыла рот. Колыванов невольно хохотнул: здоровый глаз стал совершенно круглым, и синевы в нем прибавилось. — Ах, то-от… — пробормотала Таня. — На Нинке, значит, женишься… — Ошибка. Таня смотрела непонимающе. Колыванов любезно пояснил: — С Ниной мы расстались. — Тогда… зачем? — Какая тебе разница? — Ну… — замялась Таня, с любопытством изучая излишне невозмутимую физиономию брага. И потрясенно воскликнула: — Ты влюбился в другую?! — Допустим. И что? — Да нет, ничего. Твое дело. Просто вы так долго встречались с Нинкой, я думала… — И напрасно! — Что — напрасно? — Думала! Думать вообще вредно, разве не знаешь? Таня показала брату кулак, чтоб не забывался, и почему-то шепотом поинтересовалась: — И кто она? — Ты о ком? — О девчонке, на которой женишься. — О женитьбе речь не идет, — хмыкнул Колыванов. — Я говорил лишь о разводе. — Да ладно тебе, — отмахнулась Таня. — Лучше скажи: она красавица? Красивее Нинки, да? — Почему обязательно красавица? — поморщился Колыванов. И с неожиданным сарказмом воскликнул: — Может, наоборот — я нашел наконец свою Золушку? Работницу, так сказать, тряпки и швабры. Маленькую, тощенькую и пугливую. Да, и еще — в очках! — Так я тебе и поверила, — рассердилась Таня. — Это после Нинки?! — Ага. — Колыванов обреченно уронил голову на грудь. — Именно после нее. Таня негодующе фыркнула. Колыванов состроил печальную рожицу и шепотом признался: — У меня, детка, аллергия, представляешь? — Аллергия? — не поняла Таня. — При чем тут аллергия? И на что? На тополиный пух, что ли? — Не на «что», а на «кого»! — Ну, на кого? На кошек? — Вовсе нет. — На собак? — Опять-таки нет. — А на кого? — На красавиц. — Шут! Таня в сердцах замахнулась на брата, но не ударила, слишком была заинтересована. Помолчала и спросила: — Так ты насчет развода серьезно, что ли? — Да, — кивнул Колыванов. — Хоть сам себе не верю. — И насколько все срочно? — Ну… лучше не тянуть. — Понятно. Таня задумалась. Колыванов посмотрел на часы, но торопить не стал: обойдется Векшегонов и без него. Вопрос в принципе решен, а нюансы пусть обговорит с заказчиками сам, уже три года филиал возглавляет, пора учиться принимать самостоятельные решения. — Может, на моем дне рождения все обсудим, неделя всего осталась. — Таня машинально поправила галстук, вечно он съезжал у Женьки набок. — Почему не сейчас? — Ну, тебе же с Сауле встретиться нужно, я так понимаю. Вы должны вместе в ЗАГС пойти, заявление на развод подать, не через суд же вам разводиться… — Странное имя — Сауле, не находишь? — Казахское, — вздохнула Таня. — Саулешка говорит — никакой экзотики. — Ну, Восток — дело тонкое, — непонятно к чему заметил Колыванов. Лицо его показалось Тане отстраненным, Женька явно думал о чем-то своем, и Тане внезапно стало обидно за подругу: побывала замужем, называется! Женька, бессовестный, даже в лицо ее не видел, а уже разводиться собрался, ишь — торопится… |