Онлайн книга «Знак Гильдии»
И улыбнулся самой простодушной улыбкой, на какую был способен. Надо отдать должное Черной Азалии – она повела себя великолепно. Откинула голову, рассмеялась: – Если бы всем мужчинам было так просто угодить! Обернулась (черный поток волос бурно заволновался) и повелительно что-то крикнула по-наррабански. Затем низко склонила голову перед Шенги: – Твое лакомство сейчас принесут. Надеюсь, вы оба еще не раз посетите «Путь по радуге». Здесь и впрямь хорошо готовят. Поднялась на ноги и переливающейся походкой заскользила к сцене. Легко вскочила на возвышение, изящно обогнула пляшущую толстуху и удалилась по винтовой лестнице. – Тебя что, Охотник, – хрипло спросил Киджар, – маленьким в колодец уронили и слишком долго вытаскивали? Такая женщина на шею вешается, а ты... – Вот именно, – негромко ответил Шенги. – Не выношу в женщинах нахальства и самонадеянности. Даже если она красива, настырность все испортит. – Он взглянул на Киджара, который ответил серьезным, дружеским взглядом. – Это с юности. Первая девушка, в которую я был влюблен, была прекрасна и горда, как северная королева древних времен. Она не знала, что такое кокетство. Но мужчин тянуло к ней со страшной силой! С тех пор меня раздражают бабы, которые уверены, что стоит им скинуть юбку – и все вокруг падут к их ногам. – Понимаю, – задумчиво протянул Киджар. – Мужчина должен быть стрелой, а женщина – мишенью? – Именно. А если мишень гоняется за лучником, это очень, очень странно... Кстати, что такое «газель»? – Да коза какая-то. – Надо же так себя обозвать... Глянь-ка, пролазы уходить собрались. Правду говорят – этот тип ходит в «Путь по радуге» только ради пения Черной Азалии. По другую сторону сцены Урихо поднялся на ноги и двинулся к черному ходу. – Ого! – восхитился стражник. – Через заднее крыльцо пошел! Боится мимо тебя лишний раз пройти. Хорошо ты ему... внушил. – Их же трое было, а ушло вроде двое. – Да ну, пересчитывать их... Ох, раздразнила меня эта газель, мысли такие сладкие... Словом, я наверх, а ты? – Пожалуй, выпью еще. – Ладно, скоро вернусь. Азалия мне не по кошельку, а с Клюквочкой договорюсь. Помнишь, рыжая, «лисий танец» выплясывала? Что-то захотелось проверить, крепко ли у нее хвост пришит! Десятник направился в сторону главного входа (там в коридорчике была лестница наверх). Шенги отметил, что походка наемника осталась ровной и твердой. Подбежала служаночка с подносом. Конечно, лепешка с медом! Девчонка еле сдерживала смех, ставя поднос перед Шенги. Охотник усмехнулся, подмигнул служанке и отломил кусок лепешки. Рабыня пошла было прочь, но ее окликнул толстяк. Девчонка шустро подбежала к нему, присела рядом на пол, и толстяк облапил малышку. Та визгливо захихикала. Переведя взгляд на сцену, Шенги обнаружил там новую танцовщицу, закутанную в множество полупрозрачных покрывал, – не женщина, а витрина торговца тканями! Танец заключался в том, что, плавно извиваясь под музыку, она сбрасывала покрывало за покрывалом. И далеко она намерена зайти в этом занятии? Очень, очень интересно! – Могу я поговорить с господином? Охотник с неудовольствием оторвал глаза от увлекательного зрелища. И как он ухитрился подойти незаметно, этот тощий, бледный человечек с черными кошачьими усишками и чахлой бородкой? Шенги только что видел его в компании Урихо. Тот самый третий спутник, что не ушел с остальными. Почему он, Совиная Лапа, гордость Гильдии, должен беседовать со всякими пролазами? – Господин мой, это серьезно! Готовится подлое дело, могут погибнуть люди! Вроде не врет пролаза. Надо бы его выслушать... Шенги неохотно посторонился. Человечек, как хорек в нору, проскользнул мимо него. На ходу дернул витой шнур в углу, и сверху спустилась еще одна ширмочка, отделив «клетушку» от зала. Надо же! А Шенги думал, что этот шнурок – колокольчик для вызова прислуги... Человечек с облегчением прислонился к расписной «стенке», закрыв собой золотистую птицу. – Меня зовут Женби Жало Шмеля. Из Семейства Юнорчар. – Безумно счастлив это слышать, – буркнул Шенги. Пролаза не обратил внимания на враждебность Охотника. Он почти успокоился. – Как считает мой господин... если я разоблачу подлые замыслы и спасу много жизней, вознаградит ли меня Хранитель города? – Поди спроси у него, – пожал плечами Шенги. – Я – маленький человек. Кто допустит меня к почтеннейшему Тагиарри без долгих объяснений? А дело срочное, завтра будет поздно. – Ага, а уже темнеет. Выходит, из-за твоих россказней я должен ворваться во дворец и вытащить Хранителя из постели? – Такой прославленный герой, как Совиная Лапа, сам может придумать, как избежать беды. – Кончай вилять. Знаешь что-нибудь – говори. Я прикину, стоит ли платить за твой рассказ. – Придется довериться великому Шенги. Такое дело: завтра, на рассвете... Он не договорил – дернулся всем телом, издал странный звук, словно поперхнулся хлебной коркой. Глаза его закатились, лицо застыло. Охотник вскочил, подхватил человечка за обмякшие плечи. Тот тяжело обрушился на руки Шенги. Из-под крыла веселой птицы – там, где к ней прислонялся пролаза – торчал окровавленный железный прут. На таких держались ширмы «клетушек». Вцепившись в ширму когтистой лапой, Шенги рванул ее на себя. Расписная перегородочка рухнула. В соседней «клетушке» никого не было. От рывка упала и та ширма, что загораживала от Шенги зал. Танцовщица, на которой осталось лишь одно покрывало, обернулась на шум, увидела тело с кровавым пятном на спине и пронзительно закричала, тыча пальцем в сторону разгромленной «клетушки». Толстяк, все еще тискавший служанку, и его старик-партнер обернулись. Пьяный, свернувшись калачиком, спал возле сцены, вопль женщины не разбудил его. Эту картину Шенги окинул быстрым взглядом, а затем бросился к выходу. В конце коридорчика, между дверью на улицу и выходом наверх, стоял молодой стражник, встревоженный несущимися из зала криками. – Произошло убийство, – быстро и властно сказал Шенги. – Кто-нибудь только что пробежал на улицу или наверх? – Н-нет... – отозвался юнец, хлопая глазами. На лестнице послышались шаги – это поспешно спускались взволнованный хозяин и натягивающий на ходу рубаху Киджар. * * * Стемнело. Холодный ветер заставил поднять воротник куртки. А ведь Шенги собирался до утра развлекаться в игорном доме! Ничего не скажешь, развлекся. Всю дорогу до дома Охотник пытался сообразить, куда исчез убийца. Черный ход исключался – преступник не успел бы перебежать через зал. А если бы успел, привлек бы внимание игроков и танцовщицы. |