Книга Белая тетрадь, страница 102 – Софья Ролдугина

Дождь тихо зашелестел по стеклу. Я моргнула, стряхивая сонное оцепенение. Да уж, кофе мне не помешает… и что-нибудь сладкое – стимулировать работу мозга.

– Она из твоего клана?

Ксиль качнул головой и провел пальцами по запотевшему стеклу. Осталось четыре неровные дорожки, сквозь которые видно было кусочек улицы и мигающий фонарь у остановки.

– Маргарита не принадлежит ни к одному из кланов. Ее отцом был Тир, одиночка, отколовшийся от Алой Звезды. Уникальный в своем роде. К сожалению, Тир повторил самую распространенную ошибку ар-шакаи – он попытался отомстить за вымышленные грехи своему князю. Некоторое время Тир скрывался, даже успел завести семью. Маргарита была его дочерью. Но потом Тир заигрался в месть… Словом, кончилось это закономерно – князю надоело преследование, и он свернул ему голову.

– А как же жена Тира? И Маргарита?

– Погибла, когда он ударился в свои игры, – с явной неохотой ответил Ксиль. – Князь Алой Звезды взял Маргариту к себе, но она не смогла жить рядом с убийцей своего отца и сбежала. Я ее приютил на время, а когда она захотела уйти – отпустил.

– Шеан и Теа были правы, ты настоящий покровитель сирот, – невольно улыбнулась я. – Многим людям бы у тебя поучиться тому, как обращаться с детьми.

– Не такой уж я и добрый. – Ксиль вздохнул и откинулся на спинке стула. – Просто дети есть дети. Им нужна забота… «Делаю потому, что могу», как говорит один мой… наверное, все же враг, хотя я многому у него научился. В своем роде он совершенство, куда уж мне…

– Ты тоже совершенство! – горячо заверила его я, ощущая смутную, инстинктивную ненависть к этому «наверное, врагу».

Ксиль засмеялся.

– Он знает свою цель и идет к ней любыми методами, – произнес он со странной тоской. – А что я… Я даже не могу понять, чего хочу. Терзаюсь тут страшным выбором и все такое, – иронично заключил он. – Где уж тут совершенство.

– А равейны не ценят завершенность, – упрямо возразила я, хотя совершенно не понимала, о чем говорит Ксиль. – Всезнание – удел Вечных и пророков. А мы на то и люди, чтобы метаться, ошибаться и опять начинать все заново.

Он улыбнулся.

– Я не человек. – И добавил вдруг совершенно серьезно: – А если мой выбор затрагивает чужую жизнь? И ошибка может эту жизнь оборвать?

Ненадолго я замешкалась с ответом. В это время из кухни выплыла Маргарита с подносом в руках, расставила заказанные лакомства, поклонилась Ксилю и исчезла.

– Не знаю, что тогда, – честно призналась я наконец и прильнула к кружке. Шоколад был именно что горячим, а не теплым – в такую погоду самое то. – И не придирайся к словам. Я не это имела в виду. Строго говоря, я тоже не человек, но что это меняет?

– Ничего не меняет, – согласился Максимилиан, окуная хрустящую палочку в горячий шоколад. Я хмыкнула. Он вскинул брови в притворном возмущении: – Чего смешного? Я всегда так ем. – И, довольный, откинулся на стуле.

– Да нет, ничего. Просто Дэйри тоже все время… Ой, извини! – Я смутилась, глядя на сердитого князя, на сей раз без всякой наигранности.

– Этот твой Дэриэлл… Он нас словно преследует, честное слово.

– Как и твои старые друзья, – нахмурилась я, обижаясь за целителя. – Иногда у меня такое чувство, что ты во всех городах на свете завел себе группу поддержки. Этого ты спас, этот был в твоем клане. И все поголовно держат гостиницы и рестораны.

– И сувенирные лавки, – машинально дополнил Максимилиан и улыбнулся. – Ничего удивительного. Если ты одиночка, а не кланник, то тебе нужно думать и о легальном заработке, и о подборе жертвы, желательно безопасном и не привлекающем внимания. Укус не означает смерть. А постояльцы отеля, так сладко спящие ночью, разве не идеальные жертвы? Или припозднившиеся посетители кафе, ночного магазина, кинотеатра… Если честно, половина таких частных заведений принадлежат ар-шакаи и им подобным. Для тебя это новость?

– Как-то не задумывалась, – честно призналась я. – Брр, теперь точно не буду останавливаться в непроверенных гостиницах. А то еще подкрадется ночью какая-нибудь пакость… Так что насчет твоих многочисленных знакомых? Или это нормально среди шакаи-ар – знать всех и вся?

– Это нормально среди тех, кто много путешествует, – снисходительно пояснил Максимилиан, довольно жмурясь. – И, опережая твой следующий вопрос, – я путешествую очень много. Нигде не задерживаюсь надолго, благо клан у меня вполне самостоятельный. Так что я могу бродить по всему миру, сколько душе угодно, – несколько смущенно добавил он.

– Я странник, забытый на землях чужих… – чуть слышно пробормотала я.

Максимилиан удивленно посмотрел на меня поверх чашки.

– Это строчка из одного стихотворения, – пояснила я. – Иногда вспоминаю его, когда смотрю на тебя.

– Расскажешь? – искренне заинтересовался Ксиль. Глаза у него в этот миг были совершенно по-детски наивные и требовательные. Или казались такими – кто его разберет, этого князя, какой он на самом деле…

– В другой раз, – покачала я головой. – Сейчас не вспомню, наверное.

Некоторое время мы просто сидели и потягивали горячий напиток. Я хрустела пирожными, Максимилиан меланхолично помешивал шоколад коричным печеньем. Дождь усилился, и меня опять начало клонить в сон – вязкий, как патока, неодолимый и превращающий реальность в подобие киноленты – вроде бы и происходит что-то, но ты – зритель, и не больше.

«Все-таки он вернулся, – думала я, разглядывая четкий профиль князя. – И не за какими-то тряпками, а за мной. За мной. Интересно, это надолго?»

Вряд ли. Даже учитывая его ревность к Дэриэллу и романтические поцелуи под дождем, я не могла поверить, что он меня любил. Хотела поверить, но не могла. В конце концов, что ему одна девочка из многих и многих? Максимилиан уйдет через пару дней, а я останусь одной из тех, безымянных, которые думают, что у них есть он.

– Ерунда, – хмыкнул Максимилиан. Губы у него были перемазаны шоколадом. – Я тебя точно запомню.

– Да-да, совершенная память и все такое, – ответила я неожиданно едко.

– Особенности памяти шакаи-ар тут ни при чем, Найта. – Он улыбнулся и слизал шоколад. Меня бросило в жар – я помнила, каким горячим и по-кошачьи шершавым был этот язык. – И не думай о всяких глупостях. Я не вернулся бы, если бы ты не была мне нужна.

– Хорошо, не буду, – послушно согласилась я, заливаясь румянцем от этого «нужна». Мысли выстроились ассоциативной цепочкой – нужна, вернулся, исчезал… И с моих губ слетел закономерный вопрос: – Послушай, а где ты пропадал так долго?

– У меня был приступ, – коротко и непонятно ответил Ксиль.

Я вздрогнула, вспомнив слова Тантаэ: «Ему остался год, в лучшем случае два…»

– И часто это с тобой происходит? – вырвалось у меня прежде, чем я сообразила, о чем спрашиваю.