Онлайн книга «Белая тетрадь»
|
Я как можно равнодушнее пожала плечами. Узнаю – так узнаю. – Ладно. Что на ужин? – Каша с сухофруктами. – Что-то не вижу огорчения на твоем лице, – поддела я его. – А как же мясо? Ты же вроде хищник? – А почему я должен огорчаться? – усмехнулся в ответ князь. – Хищник, скажешь тоже… Одно время я вообще был вегетарианцем. – В темнице, что ли, сидел? – Меня понесло. Но Максимилиан, кажется, вовсю наслаждался краткой минутой, когда можно было полюбоваться на Найту-без-тормозов. – Да нет. Просто были такие убеждения. Если бы я уже не сидела, я бы, наверно, упала. – Убеждения? По доброй воле? – Ну да, – серьезно кивнул он. – Мне тогда казалось, что вся ваша еда на один вкус… – Последние слова прозвучали неразборчиво, но Максимилиан быстро взял себя в руки и продолжил уже более громко: – Да и животных было жалко. – А людей, значит, нет? – едко осведомилась я. Максимилиан мой выпад проигнорировал и ответил обстоятельно: – Если бы нам было присуще чувство безрассудной жалости ко всем подряд, то раса вымерла бы за несколько столетий. А маленькие причуды отдельных представителей на определенном этапе жизни значения не имеют. Я задумалась. На время «кровавого безумия» шакаи-ар были лишены всех эмпатических способностей. А потом… Убивали ли они на войне, сводили счеты с врагами или охотились на случайных прохожих – жалости не было, и не было случая, когда жертва, воззвав к совести убийцы, спаслась бы. «Интересно, – размышляла я, отстраненно наблюдая, как Максимилиан достает из рюкзака пакет с едой, – а если он убьет меня, то ему будет хоть капельку жалко?» Ответ мне был известен, но даже думать о нем не хотелось. Свет луны едва пробивался через плотное переплетение ветвей. Костер медленно догорал, отдавая последние крохи тепла. Усталость навалилась с новой силой. Я зевнула раз, другой… Вымытый в ручье котелок отражал багровые переливы тлеющих углей. Почти уютно. Максимилиан со вздохом поднялся и начал закидывать костер землей. Запихнул в рюкзак котелок, накинул плащ… – Эй, что ты делаешь? – спохватилась я. Князь посмотрел на меня с веселым удивлением: – Ты собираешься спать около потухшего костра? На холодной, сырой земле? Кажется, кто-то боялся жуков и змей, разве нет? – Ну, спать на земле я не собиралась, но… – Тогда поднимайся и идем. Я видел недалеко прекрасное дерево… – закончил он интригующе. – Дерево? – Настала моя очередь возмущаться: – Я не мартышка, чтоб на деревьях спать. И вообще, по такой темноте я туда просто не дойду! – Ладно, уговорила, – усмехнулся князь и театрально поклонился: – Тебе идти и не придется, так уж и быть. Он ловко подхватил меня на руки и, не обращая внимания на возмущенный писк, направился… прямиком в ежевичные заросли. Не смертельно. Если бы он еще при этом шел, как нормальный человек, а не баловался с гравитацией, прыгая от одной прогалины до другой! – Я не говорила, что меня укачивает? – Я едва не прикусила язык, стукнувшись подбородком об его плечо. Прыжок. Маленький такой, метров на пятнадцать, по сумасшедшей траектории, огибающей стволы. – Нет. Потому что ты исключительно правдивая девочка и врать мне не стала бы, – невозмутимо откликнулся князь, продолжая издевательства над физическими законами. Я не очень-то удивилась тому, что вся эта паранормальная акробатика завершилась на толстенной ветке старого дерева из тех, чью породу уже не определить. Свесив ноги вниз, удобно прислонившись к необъятному стволу, я с интересом наблюдала за попытками князя устроить из куска ткани и жесткого дерева сносное место для ночлега. Не то чтобы было хорошо видно… Одно могу сказать точно: деятельность он развил бурную. Спустя некоторое время шевеление в темноте прекратилось, и довольный голос позвал: – Эй, мелочь! Давай сюда! Что именно давать и куда это «сюда», разъяснений не последовало. Я со вздохом опустилась на четвереньки и, судорожно цепляясь за сук, казавшийся теперь ужасно ненадежной опорой, поползла вперед. Когда меня начали одолевать сомнения в правильности выбранного направления, холодные пальцы обхватили мою лодыжку и с силой дернули. Коротко взвизгнув, я мешком свалилась вниз, локтями впечатавшись в чью-то наглую физиономию, а коленом… хм… честное слово, я не нарочно! Отчетливо скрипнули зубы, князь весьма грубо прокомментировал мою манеру приземляться, но обошлось. Неловко перевернувшись на спину (Максимилиан вздохнул с облегчением), я осмотрелась. Место ночлега представляло собой не то подросшую колыбель, не то гамак из плотной, почти не просвечивающей ткани, подвешенный на двух ремнях. Материал был тонкий, но необычно теплый; он давал странное ощущение защищенности, словно отсекая нас от остального мира. – Из чего это сделано? Князь задумался: – Если честно, понятия не имею. Но из такой ткани шьют аллийские плащи-невидимки. – А если какая-нибудь нечисть решит присоединиться к нашей теплой компании и прыгнет с дерева? Я осторожно подергала кончик ремня. Вроде бы тщательно затянуто… Князь усмехнулся: – Пусть сначала увидит. Когтистая рука нашарила что-то за краем «гамака», потянула… Полог, сшитый из того же замечательного материала, с шелестом накрыл «колыбель» целиком, смыкаясь с краями, и через секунду мы оказались внутри «кокона». Я хотела еще что-нибудь спросить, но князь уже отвернулся, щекотно шепнув напоследок на ухо: – Спокойной ночи… С самого своего рождения я всегда спала в одиночестве. Даже в глубоком младенчестве колыбель с моей драгоценной особой стояла в соседней с маминой комнате. Позже всех «квартирантов», начиная с родного брата и заканчивая кошкой, я выживала из своих владений в кратчайшие сроки. Так уж я устроена – не могу спать, когда в считаных метрах от меня есть кто-то еще. Но тут об одном метре даже мечтать не приходилось. Сантиметр – и то до тех пор, пока ветер не качнет «кокон». А качал он его часто. Да еще запах озона… – Ксиль? – Ну, – недовольно буркнул Максимилиан. – Скоро будет гроза… – И что? – А мы не намокнем? От такого заявления князь ненадолго впал в ступор. – Ты хоть раз видела пропускающую влагу аллийскую ткань для плащей? – Ну…нет. – Вот и умница. Заканчивай с паранойей и спи. Я вздохнула. Да, с похитителем мне повезло. И вообще, еще недели не прошло, а впечатлений уже хватит на всю оставшуюся жизнь. И не только плохих. Закрыв глаза, я вспоминала дорогу в Бирюзовый, огни ночного города, смешливого кареглазого кланника – Ллайс, кажется? – и полет. Четверть часа – и полконтинента позади. |