Онлайн книга «Белая тетрадь»
|
О боги, как все кружится… – А я пока не знаю. Сейчас попробую и скажу. – Хитро прищурившись, он запрокинул мне голову и осторожно провел пальцем вдоль артерии. Плавно склонился вниз… – Отойди от жертвы. По слову смотрителей! Шакаи-ар ощутимо вздрогнул, но не сдвинулся с места, только сдавленно ругнулся. Я скосила глаза и… Ненависть – яростная, замешанная на страхе и отвращении, вспыхнула в одно мгновение. Смотрители. Двое серых и один… ох, мамочки… белый. Маг. Он держал шакаи-ар – и меня тоже – на прицеле. Стрела, судя по характерному грейпфрутовому запаху, была смазана солнечным ядом. Мой пленитель вздрогнул. Ему сегодня определенно везло на редкие яды. Шакаи-ар вызывал инстинктивный страх – «От худа не жди чуда»… но у меня в памяти почему-то вновь и вновь всплывала другая старая пословица: «Где беда, там и смотритель. А где смотритель, там еще две». Инквизитор нетерпеливо дернул плечом, и это резкое движение словно выдернуло меня из полузабытья. Только вот никогда еще я не просыпалась из грезы в кошмар. Головокружение. Ватные ноги. Жаркое, влажное дыхание шакаи-ар, оставляющее на коже невидимые метки. Жесткая хватка, острые когти, заполошный стук чужого сердца. Что чувствует ребенок, которого прижимает к асфальту лапами сердитый дог? А что, если собаку попытается пристрелить человек, который довел подружку этого ребенка до седых волос? Страх? Гнев? Обиду? Я чувствовала все одновременно. – По слову смотрителей! – И не подумаю! – Горловое, гадючье шипение, яростный блеск чуждых синих глаз. Я боялась шакаи-ар до ватных ног. Но инквизиторы мне нравились гораздо меньше. – В последний раз повторяем – отойди от нее, тварь! Смотрители. Военная униформа под балахонами – не важно, что ее никогда никто не видел. Пыточные подвалы – не важно, что о них не принято говорить. Смотрители… Они якобы защищают не наделенную даром часть человечества от одаренной. На самом же деле – пытаются прибрать к рукам власть над всеми магическими расами и сословиями. Силой или подлостью – неважно. Аллийцам – запрет на браки с людьми. Равейнам – строгие ошейники и постоянный надзор. Ведарси – в зверинец. Магов – в Орден. А всяких там шакаи-ар – под нож. Значит, я, как равейна, должна быть на стороне… шакаи-ар? – Ты был предупрежден. Больше предупреждений не будет. …Да. Потому что от смотрителей добра не ждут. И это их появление сразу после активации амулета… Удивительно вовремя. Вряд ли они просто мимо проходили. Раз я уже влипла, почему бы не зарыться поглубже? План родился мгновенно. От меня не требовалось почти ничего – просто открыться до предела, позволяя телепату, шакаи-ар, услышать. «Эй…?» Тишина. И потом, осторожное: «Блокируй канал, свидетели мне не нужны. Чего тебе, малыш?» Блокировать… еще б я знала, как. Ладно, пора переходить к изложению моего гениального плана. Боги, мама меня убьет, если узнает… Когда узнает… Так, надо мыслить позитивно. У меня все получится. «Я сейчас устрою маленькую истерику, а ты смотаешься. Идет?» Ответ пришел с небольшой заминкой. И совсем не такой, на какой я рассчитывала. «Зачем ты-то в это ввязываешься? Приключений захотелось на свою за… голову?» Надо бы разозлиться, но я смутилась. «Не люблю инквизицию. И к тому же ты меня спас…» А вот он точно разозлился. «Спас! Как же! Какая романтика! А ты не думаешь, что если бы не инквизиция, я бы просто завершил охоту ужином? – Последовало секундное молчание. – Не думаешь? Идиотка романтичная». Инквизитор с арбалетом шагнул вперед. С такого расстояния при всем желании нельзя промахнуться. «Но, с другой стороны, мне сейчас и помощь идиотки не помешает, – рассудительно изменил свое мнение шакаи-ар. – Ну, давай, спасай. Я полюбуюсь». Голова закружилась, как перед прыжком с высоты. Я открыла глаза и душераздирающе завопила, отталкивая от себя шакаи-ар: – А-а-а! Вампир! Настоящий, настоящий! На помощь! – И шарахнулась. Причем «вампир» отлетел в одну сторону, а я – в другую, вцепившись – какое удивительное совпадение! – именно в смотрителя с арбалетом. Стрела, многозначительно свистнув у моего плеча, улетела в небо. Шакаи-ар – в лес. Беззвучно. Серые рванулись за ним, но вовремя сообразили, что даже вдвоем идти против такого хищника безоружными – самоубийство. Очень жестокое. Серые мазохистами не были. Я же продолжала концерт, несмотря на подступающую истерику. Смотрители, за неимением других дел, окружили меня заботливой стайкой. Все походило на театр абсурда. На сюрреалистический сон… Ничего, пусть хоть раз поработают по профилю и успокоят кого-нибудь, а не упокоят. – Не плачь, девочка. Его покарают. Смертью. Меня колотило. Бездна, но пусть они не догадаются, что это смех, а не плач… – То, что я несовершеннолетняя, не значит, что я глупенькая, – прохныкала я. «Глупенькая…» Конечно, теперь они в этом даже сомневаться не будут… но заодно вспомнят, что мне еще и восемнадцати нет. А дети – неприкосновенны, если они не пользуются даром. Сейчас я почти человек. Пожалуйста, пусть они помнят об этом… – По закону… по закону вы ничего не можете ему сделать. Ведь он не, это… не проявлял агрессии. – А как же все это? – Один из серых неопределенно махнул рукой на мои ссадины. У меня вырвалось хихиканье, которое уже никак нельзя было принять за всхлип. Ладно. С такими вопросами даже думать не надо, как переключить внимание со сбежавшего парня на сдохшую нечисть. – О! – Я чувствовала себя кретинкой и выглядела, наверное, не лучше. – Это не он. Это т’лар. – Кто? – воскликнули серые во всех смыслах слова персоны. Оно и понятно – силовики, что с них взять? Белый же цветом лица сравнялся со своим балахоном. Видимо, маги у них учатся на пару лет подольше. – «Еловый мертвец», дух, – пояснила я. – На аллийском… – Я знаю, как это звучит на аллийском, – раздраженно отозвался белый. – Куда убежал нелюдь? – В смысле – вампир? – изобразила я непонимание. Смотритель поперхнулся на вульгарном «вампире», но, видимо, списал все на мое воспитание – а-ля «жертва культуры». |