Онлайн книга «Белая тетрадь»
|
Огонь до небес. – Там… дерутся? – с ужасом выдохнула я. Мне стало нехорошо. – Скорее обороняются, – с хищной улыбкой поправил меня Максимилиан. – Хотя я не прочь присоединиться к драке. Слепящие языки вспыхнули и опали. А я услышала крик. Прямо в своей голове – как будто иголку воткнули в затылок. Феникс! – Куда?! Князь попытался ухватить меня за шиворот, но я отмахнулась от него, как от котенка, и кинулась бегом – по улице, через низенький забор, держась за нити, как за поручень. Мир вокруг поблек, выцвел, изумрудная зелень – до пыльно-тусклой сизости, небо посерело, и только огонь оставался ярким и жарким. Пространство сминалось передо мной, шло складками, словно ковровая дорожка – в один прыжок пересечь площадь, дернуть за нити – и перемахнуть через трассу… Держись, пожалуйста. Я иду. Наверно, так выглядел ад из человеческих религий. Крики, грохот и шипение раскаленного камня. Магия, разлагающая органику, иссушающая влагу, поджигающая воздух… Шакаи-ар не было видно, равейн тоже – но их присутствие ощущалось рядом, за барьером, за пламенем до небес, за сказочной огненной рекой. Быстрее, еще быстрее… Туда, где пылает невозможно ярко алая звезда… Ближе – и она принимает очертания человеческой фигуры. Ближе – и… Жирная, черная сажа оседала на спутанных прядях – легких, серебристых… Нет, уже просто серых от грязи. У человека в черном – черный пистолет. И Феникс – на мушке. Что-то внутри надломилось, будто замерзшая ветка под тяжестью снега, и сила выплеснулась наружу – волной темноты, едкого тумана, от которого огненные реки застывают, а камень трескается. А в голове у меня звучит, как молитва, как древнее заклинание: Я – все слезы невыплаканные, крики замолчанные; я ветер горький, ветер черный и сушащий; я – глоток воды, что у губ жаждущего песком обернется… На мгновение у меня помутилось в голове, и я пришла в себя уже у самых баррикад – наполовину оглушенная и растерянная. – Феникс, я здесь! Феникс! Меня буквально втянуло внутрь – силой настолько огромной, что противопоставить ей было нечего. Внутри, за кольцом из горячего камня, царила такая тоска, что горло перехватывало. Последний оплот города – усталые, отчаявшиеся женщины с упрямо поджатыми губами. Многие были мне знакомы – например, Фелисс, древняя, как мир, лекарка. Она пыталась обработать длинную рваную рану на спине бледной рыжеволосой девушки… Боги, это же Этна! – Что с ней? Я задыхалась, но не от долгого бега – от страха. – Осколком врезало… Бах – и все… Никто не понял даже ничего. Несколько секунд мы с Феникс просто смотрели друг на друга. Но времени было мало, чудовищно мало, и вскоре инквизиция напомнила нам о своем существовании ударом воздушных жгутов. Каменная пыль осела на лицах. – Давай «лучом», – неожиданно для самой себя предложила я. – Чур, я фокус. Глаза Феникс, всегда наивно-голубые, сейчас напоминали обжигающий пепел – серые и сухие. Ни слезинки. Только вот когда она взяла меня за руку, пальцы у нее дрожали. Недолго. А потом сквозь меня прокатилась волна нестерпимого жара, едва ли не плавящего кости. Она смешалась с отголосками жутковатой силы, еще бродящей в моей крови, – и выплеснулась в небо. Остальное помнилось урывками. …чужая магия испаряется под напором пламени Феникс, как капля воды на сковородке – с протестующим, озлобленным, беспомощным шипением… …Риан танцует – взаправду танцует, и клинок в ее руке – настоящий, сияющий, белый, и смерть вокруг нее – настоящая, с широко раскрытыми пустыми глазами, запорошенными пеплом… …мы с Феникс переглядываемся – слов не надо, все ясно и так – и бежим к очередной баррикаде с разных сторон. На сей раз инквизиторы не атакуют – обороняются… …вибрируют нити под моими пальцами – туго натянутые струны, на которых я не умею играть, но дергаю, дергаю, и кто-то вдалеке падает, шокированный отдачей от заклинания… А потом я вдруг оказалась где-то за линией битвы – одна, со сбитыми коленками и мучительной головной болью. Крик Феникс отдавался в ушах. – Найта! Ты… – выдохнула она обвисая на моих плечах и сбившимся дыханием щекоча голую шею. – Я нашла, ну… Наших. Там пиргит, что делать? Каких «наших» пояснять не потребовалось. Айне и Джайян! У смотрителей… И если дело только в пиргите… «Максимилиан! Мне нужна твоя помощь! И найди кого-нибудь еще из своих!» Отклик пришел без промедления. Конечно – Ксиль ведь обещал быть «на связи». «Стойте на месте, сейчас буду. Все в порядке, Найта?» «Ну, насколько это возможно…» – Сейчас подойдут, давай пока отдохнем. – Я уселась на чудом уцелевшую лавочку. Где-то недалеко шла битва, но сюда, слава богам, никто не совался. – Ну, рассказывай, как ты здесь? Феникс растерянно подергала серебристую прядку. – А… э-э… Ну, там сначала они просто говорили, говорили… Это нельзя, туда не ходи… Угрожали по-всякому… Потом я… это… поняла, что с нами случилось там, на поляне. Сила и все такое… А потом сказали про какое-то испытание, и что тебя надо вернуть, и что нас всех убьют, если мы их не будем слушаться… Ага, «они» – это инквизиция. А «мы», кажется, равейны, сообразила я. Айне рассказывала о чем-то подобном во время сеанса связи. – Ну, и меня все достало. Ну, и я пошла на это дурацкое испытание, – продолжала Феникс. – Там какой-то поединок был. Ну вот, прихожу я туда, и они говорят – бей, типа. Ну, я и ударила. – И? – Кажется, я уже знаю окончание этой истории. – И я сломала стены, – тихо созналась подруга, длиннющим ногтем ковыряя лавочку. Внизу уже образовалась небольшая горка щепочек. – И они испугались и отпустили меня. Не стены, в смысле, а смотрители. Дня три их даже на улице не видели. Испугались, наверно. А потом началось… кошмар, ага. – Что? Феникс поежилась: – Ночью пришли, ну, к самым слабым. И забрали. Насовсем. Я осторожно дотронулась до ее плеча. Тонкая ткань шикарной прежде блузки стала теперь шершавой от осевшей пыли и пепла. – Мы вернем их. Прямо сейчас. – Думаешь? – тихо спросила Феникс, смаргивая несуществующие слезы. Тяжело ей пришлось… – Ага, – растерянно откликнулась я. – Надеюсь, у вас есть план, а не только похвальное намерение освободить подруг, – послышался рядом вежливый голос с неразличимым оттенком иронии. Меня тут же подкинуло на ноги. – Тантаэ? Ой… здравствуйте. Я с облегчением плюхнулась обратно на лавку. Феникс настороженно рассматривала князя блестящими, как у лесного зверька, глазами. |